* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

имущественно говорящие на кыпчакских диалектах) и группы исповедующие ислам (суннитского толка) обозначались собирательным именем татары. Однако, были и многочисленные исключения, поскольку часть «татарских групп» в Сибири, к примеру, кузнецкие, мелецкие или чулымские татары хотя и были тюркоязычными, но никогда не были мусульманами. Так называемые агрыжанские татары, слившиеся позднее с юртовскими татарами, были по вероисповеданию индуистами, выходцами из Пакистана, а гилярские татары, также смешавшиеся позднее с юртовскими, были по происхождению татами-христианами. Некоторые народы, которых в прошлом называли татарами (закавказские или азербайджанские татары, горские или пятигорские татары, «татарские группы» Южной Сибири) в советские годы стали рассматриваться как самостоятельные народы и получили другие имена: азербайджанцы, балкарцы и карачаевцы, шорцы, алтайцы, хакасы и чулымцы. На рубеже XIX–XX в. и особенно в 1920-е гг., общий этноним «татары» стал активно использоваться представителями интеллектуальной элиты УралоПоволжья для консолидации местного населения, не имевшего общего этнического самосознания. При этом сами местные идеологи использовали разные обобщенные определители — «тюрки», «тюрко-татары» и «татары». В конечном итоге победил термин «татары». Утверждение этнонима «татары» в качестве официального сыграло важную роль в консолидации волгоуральских татар. В середине 1920-х гг. многие группы, проживавшие в Поволжье, числились как самостоятельные «народности». Перепись 1926 г. фиксировала мишарей, тептярей, нагайбаков и некоторые другие тюркоязычные группы отдельно от «татар», а последующие переписи учитывали все эти группы как татар. Впрочем, имели место и некоторые отклонения от 515