* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

ОБЩЕСТВОЗНАНИЕ ся» над непосредственным отображением людьми их обыденной жиз ни (отсюда в догматическом марксизме — идея внедрения научного ми ровоззрения в повседневное поведение людей). Гуманитарное позна ние в значительно большей степени считалось со схемами повседневного человеческого опыта, опиралось на них, более того, часто оценивало научные построения через их соответствие формам индивидуального бытия и сознания. Иными словами, если для социальных наук люди были элементами той объективной картины, которую эти науки определяли, то для гуманитарного познания, напротив, формы научной деятельно сти проясняли свое значение как схемы, включенные в совместную и индивидуальную жизнь людей. Эти методологические и мировоззренческие ориентации обнаружи вались и в отношениях философии и О. Социальные науки фактически «свели» философию к методологии исследований, причем к методоло гии, в основном толкуемой как обоснование техник и методик социаль ного познания. В гуманитарном познании роль философии просматри валась в поисках и определениях проблемно смыслового измерения бытия людей, определяющего характер и содержание человеческих стремлений. Переходя в «регистр» гуманитарного познания, филосо фия освобождалась от давления узкопонимаемых научно методоло гических норм и фиксировала внимание на зависимости этих норм (шире — всей сферы социальных наук) от процесса жизни людей, от изменений в характере социального бытия, от проблем и перспектив человеческой самореализации. Такой философский подход, по сути, тоже опирается на формы научного познания, но роль этого научного компонента и его структурность долгое время оставались неясными (в некоторых аспектах остаются таковыми до настоящего времени). Научное О. с присущим ему строем и функциями, с его интеграцией по принципу «взаимоисключающего взаимодополнения» (казавшими ся «естественными») оказывается под вопросом во второй половине XX столетия, когда начинается полоса практических и теоретических кризисов. Типологическое родство этих кризисов проясняется в про блеме соотношения структур и людей. Большие структуры, «адапти рующие» к себе индивидную жизнь людей, выявляют свою ограничен ность и непродуктивность по всему «фронту»: в экономике, политике, науке, образовании. Они обнаруживают свою несостоятельность в про цессе перехода от экстенсивных к интенсивным формам деятельности, в переориентации общества на качественные изменения в сферах про изводства и экологии, преобразования системных связей социально сти, технологии, информации. Так называемая «большая наука», пост роенная по принципам промышленного производства, оказывается неэффективной в организационном и прикладном плане; нормы и стан дарты научности, которые признавались в ней как законы деятельности научного сообщества, оказываются сомнительными, подвергаются кри тике. Соответственно, утрачивают свои позиции большие теории в сфе 320