* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

КЛАССИЧЕСКОЕ, НЕКЛАССИЧЕСКОЕ, ПОСТКЛАССИЧЕСКОЕ границах философии и науки, когда классические теории познания стал киваются с объектами, не «укладывающимися» в привычные познава тельные формы. В конце XIX в. такие объекты воспринимаются как исключения из правил, как экзотические представители микро и мега миров, однако число подобных объектов неуклонно возрастает, и уже приходится мириться с тем, что совсем еще недавно «простая и ясная природа» (которой следует «подражать») окружает человека хитро сплетением ненаблюдаемых и четко не фиксируемых объектов. Более того, к середине XX столетия выясняется, что и общество, система жиз ни людей с ее условиями, средствами, продуктами, тоже принадлежит миру неклассических объектов, не может быть редуцирована к вещам, к инструментам, механизмам, машинам, работающим с вещами. Клас сическая установка на устойчивые природные и мыслительные образ цы и следовавшая ей в этом плане позитивистская ориентация на «логи ку вещей» оказываются несостоятельными. Неклассическая ситуация нарастала от периферии — т. е. от наме чаемых проблемами науки и практики границ — к центру, т. е. к средо точению мировоззренческих и методологических форм, сконцентри рованных «вокруг» классических философских образцов. Устойчивость образцов казалась последним оплотом культуры, а стало быть, и науки, и морали, и вообще нормально функционирующей социальности. Традиция накрепко связала существование образцов с их незыбле мостью и неизменностью. Поэтому угроза их стационарному состоя нию практически всегда воспринималась как угроза их уничтожения. Но именно режиму стационарного существования образцов пришел конец. И дело даже не в том, что они подверглись все более массиро ванной критике с разных позиций и точек зрения. Дело в том, что овла дение неклассической ситуацией становилось возможным лишь при ус ловии изменения режима их работы. Условие это, однако, под давлением мощной критической массы заметно упрощалось и трактовалось в пла не отказа от образцов как методологических и мировоззренческих норм. Классические образцы, утратив свою привилегированную позицию, пе решли на положение рядовых средств человеческой деятельности; они поступили в полное распоряжение тех индивидуальных субъектов, чье поведение они ранее регулировали и направляли. Обобщенный образ человека, надставленный прежде над конкретным бытием людей, пре вращался в одну из методологических форм для решения некоторых частных задач познания и практики. Теперь уже отдельные субъекты, самостоятельно определяя ориентиры поведения, моделируя различ ные взаимодействия, приспосабливали классические схемы к реализа ции своих индивидуальных проектов. По мере того как сокращалось поприще действия классических образцов, все более широкой станови лась зона проявления человеческой субъективности. Субъективность освобождалась от гносеологических оценок, сближавших ее с искажен ным знанием, и выявляла онтологические аспекты жизни и действия 210