* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

3.13. l`Šeph`khqŠh)eqjne onmhl`mhe hqŠnphh h opnakel` nqmnb{ nayeqŠb` h dbhfryhu qhk hqŠnphh 3.13.5. o!%Kлем= "ƒ=,м%%2…%ше…, ме›д3 C!%,ƒ"%д,2ель…/м, “,л=м, , C!%,ƒ"%д“2"е……/м, %2…%ше…, м, Во все учебные пособия по историческому материализму перекочевало из «Предисловия» «К критике политической экономики» положение о том, что рано или поздно производственные отношения того или иного определенного типа из «форм развития производительных сил… превращаются в их оковы», что влечет за собой революцию; в результате эти отношения исчезают, а на смену им приходят новые, которые обеспечивают дальнейший прогресс производства. И это положение тоже было не очень хорошо понято. Да и само оно было сформулировано крайне абстрактно и, как уже указывалось (2.4.7), давало основание трактовать смену общественно-экономических формаций как всегда происходящую внутри социально-исторического организма. Формулируя свою идею о смене старых социально-экономических отношений новыми в ходе революции, К. Маркс прежде всего, исходил из опыта смены западноевропейского феодализма капитализмом. Но и здесь было известное расхождение между формулировкой и реальностью. Буржуазные революции действительно имели своим результатом уничтожение феодальных отношений. Но главное — буржуазные отношения возникли вовсе не в ходе и не в результате революции. Они появились задолго до революции и последняя лишь обеспечила их превращение в господствующие. Конечно, Маркс это прекрасно понимал. И все его сторонники, когда говорили о смене в результате революции феодальных отношений капиталистическими, всегда имели ввиду вовсе не возникновение капиталистического уклада производства, а его победу. Но когда эта формулировка применялась в самом общем виде, то ее нередко пронимали буквально, что далеко не способствовало пониманию истории. Таким образом, даже переход от феодализма к капитализму не вполне укладывается в формулировку Маркса. Тем более это относится к другим сменам социальноэкономических отношений. Это дало Каутскому основание в «Материалистическом понимании истории» утверждать, что Марксово положение о социальной революции не применимо в точном смысле его слов ни к истории первобытного общества, ни к истории Древнего Востока и Античности. «То, — писал он, — что Маркс в 1859 г. считал всеобщим законом общественного развития, в настоящее время, строго говоря, представляется лишь как закон такого развития с периода появления промышленного капитализма»1. Каутский был не прав. Если понимать под социальной революцией смену систем социально-экономических отношений, а тем самым общественно-экономических формаций, то несомненно, что социальные революции имели место до эпохи капитализма. Просто они происходил в иной форме. Производственные отношения того или иного типа, возникнув, всегда в течение определенного времени обеспечивали рост производительных сил. И они же рано или поздно переставали стимулировать развитие производительных сил. Возникала поэтому необходимость в появлении производственных отношений нового, более высокого типа, которые обеспечили бы дальнейший прогресс производительных сил. И рано или поздно эта необходимость реализовывалась. Происходила социальная революция. Происходила она по-разному. Выше уже шла речь о двух основных формах социальной революции: революции внутрисоциорной и революции внесоциорной. В случае внутрисоциорной эндогенной революции в недрах социоисторического организма вызревали новые производительные силы, которые требовали новых социально-экономических отношений. В случае, когда не было мощных социальных сил, которые были заинтересованы в сохранении старых производственных отношений, последние постепенно отмирали и шаг за шагом замещались столь же 1 Каутский К. Указ. раб. С. 619. 323