* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

2. opnakel` jnmthcrp`0hh bqelhpmn-hqŠnph)eqjncn opn0eqq`... ценны, эквивалентны. Ни одно из них по уровню развития не стоит ни ниже, ни выше всех остальных. Каждое из этих образований развивается, причем до поры до времени может быть даже поступательно, но человечество в целом не эволюционирует и уж тем более — не прогрессирует. Происходит вечное вращение множества беличьих колес. История человечества, таким образом, полностью раздроблена не только в пространстве, но и во времени. Существует множество исторических образований и, соответственно, множество историй. Вся история человечества есть бесконечное повторение множества одинаковых процессов, есть совокупность множества циклов. Поэтому такой подход к истории с полным основанием можно назвать не просто плюралистическим, а плюрально-циклическим. Исторический плюрализм неизбежно включает в себя циклизм. Не составляет труда понять, что согласно такой точке зрения человеческого общества как целостного образования не существует. Нет человеческого общества в целом. Существует лишь человечество как простая сумма множества полностью самостоятельных общественных единиц. Соответственно всемирная история — простая совокупность историй этих единиц. Процессы их развития не образуют одного всемирного процесса. Нет мировой истории как единого процесса развития. Соответственно, не может быть и речи о стадиях развития человеческого общества в целом и тем самым об эпохах всемирной истории. В последнее время выделяемые сторонниками такого понимания истории совершенно самостоятельные исторические единицы чаще всего называются цивилизациями. Поэтому такого рода подход к истории обычно именуется цивилизационным, что вряд ли можно считать удачным хотя бы по той простой причине, что его основоположники использовали иные термины. Так, например, Н.Я. Данилевский в работе «Россия и Европа» (1869) называл данные исторические образования культурно-историческими типами, а О. Шпенглер в первом томе своего «Заката Европы» (1918) — культурами, или великими культурами. В труде последнего плюралистский подход к истории получил наиболее рельефное воплощение. Для него идея единства человеческой истории совершенно неприемлема. Культуры у него выступают как совершенно самобытные, неповторимые, замкнутые в себе индивидуальности, связи между которыми отсутствуют. Каждая такая культура возникает, расцветает и гибнет совершенно независимо от других. «…У „человечества”, — писал О. Шпенглер, — нет никакой цели, никакой идеи, никакого плана, как нет цели и у вида бабочек или орхидей. „Человечество” — это зоологическое понятие или пустое слово. Достаточно устранить этот фантом из круга проблем исторических форм, и глазу тотчас же предстанет поразительное богатство действительных форм… Вместо безрадостной картины линеарной всемирной истории, поддерживать которую можно лишь закрывая глаза на подавляющую груду фактов, я вижу настоящий спектакль множества мощных культур, с первозданной силой расцветающих из лона материнского ландшафта, к которому каждая из них привязана всем ходом своего существования, чеканящих каждая на своем материале — человечестве — собственную форму и имеющих каждая собственную идею, собственные страсти, собственную жизнь, волнения, чувствования, собственную смерть»1. Говоря о культурно-исторических типах, великих культурах, цивилизациях и т. п. сторонники плюралистского подхода имели в виду либо отдельные социально-исторические организмы, либо, что гораздо чаще, те или иные совокупности социально-исторических организмов. Основанием для характеристики той или иной совокупности соцоисторических организмов как исторического единства была обычно общность культуры. Но никакого единого критерия общности куль1 Шпенглер О. Закат Европы. М., 1993. Т. 1. С. 151. 94