* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

МЮРИДИЗМ '# бандийского шейха Абдуррахмана Согратлинского, а Гамзат бек (1832–1834) и Наджмуддин Гоцинский (1918–1925) вообще не были связаны с братством. Гвардия имамата, известная под названием «на ибские мюриды», тоже не принадлежала к тарикату. Вместе с тем нельзя отрицать, что суфизм оказал сильное влияние на мусульман ское повстанчество. Проникновение на Вост. Кавказ во вт. пол. 18 в. реформированной шейхом Дияуддином Халидом (1778–1826) и его преемниками Исмаилом Кюрдамирским и Хас Булатом Ширванским ветви Халидийя братства Накшбандийя Муджаддидийя привело к об мирщению суфизма, распространению его идей и организационных принципов во внесуфийской среде. Система личных связей учени ков с наставниками была использована в военно политической орга низации имамата. При этом суфийская этика наложилась на идеи реформаторского шариатского движения, выступавшего за очище ние ислама от немусульманских обычаев и недозволенных новшеств (араб. — бида), укоренившихся в быту местных мусульман под влия нием их связей с русскими. Понятие «мюрид» приобрело значение правоверного мусульманина, следующего нормам шариата. В отличие от мюридов тариката сторонников имамата стали называть шариат скими (а позднее наибскими) мюридами. В братстве Накшбандийя Халидийя не было единого мнения о джихаде и использовании эле ментов суфизма в государственном строительстве имамата. Шейхи Мухаммед Ярагский (ум. 1838) и Джамалуддин Газикумухский (ум. 1869), а позднее Абдуррахман Согратлинский (1792–1882) под держали войну за веру и даже переселились на территорию, контро лировавшуюся имаматом. Они рассматривали шариат как подготови тельную стадию для принятия тариката и дальнейшего пути суфия вплоть до постижения им божественной истины. Группировка шей ха Махмуда Алмалинского (1810–1877) выступала против вооружен ного сопротивления России. Она считала тарикат опорой мусульман на пути к шариату. Подобную квиетистскую позицию заняли шейхи братств Кадирийя и Шазилийя, появившиеся на Сев. Кавказе во вт. пол. 19 — нач. 20 в. Полемика между суфиями выразилась в спорах об обрядовой стороне практики богопоминания (араб. — зикр). Сто ронники джихада допускали к исполнению публичного «громкого зикра» шариатских мюридов, а их противники видели в этом профа нацию суфизма. Не замечая различий между группировками северо кавказских суфиев, российские военные и чиновники объединяли всех их под единым понятием «М.». После Кавказской войны они воспринимали суфизм как непримиримого врага российской госу дарственности. В годы военного противостояния с имаматом у рос сийских властей сложилось превратное представление о шариатской подоплеке М. Пытаясь подорвать корни мусульманского повстанче ства, они сделали ставку на поддержку адата, т. е. мусульманских обычаев, в ущерб шариату. Такой политики придерживался, в част ности, победитель Шамиля наместник кавказский князь А.И. Баря тинский (1856–1862). Во вт. пол. 19 в. М. стал одной из устойчивых антиисламских фобий в России (наряду с зикризмом, как называли квиетистское движение шейха Кунта Хаджи (ум. 1867), и появивши мися в нач. 20 в. панисламизмом и пантюркизмом). В.О. Бобровников