* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

„Когда я жил в Москве,—писал Епифаний Кириллу Бе­ лозерскому,—там был в живых преславный мудрец, очень искусный философ, Феофан, родом грек, знаток книг и художник, среди иконописцев изящный живописец, который собственною рукою покрыл росписью много различных— пожалуй, более сорока—каменных церквей, какие имеются по (разным) городам, как-то: в Константинополе, и в Халкидоне, и в Галате, и в Каафе, и в Великом Новгороде, и в Нижнем. Но в Москве им расписаны три церкви: Благо­ вещения, святого Михаила и еще одна; в церкви святого Михаила он на стене изобразил город, подробно вырисовав его в красках; у князя Владимира Андреевича на каменной стене он также изобразил Москву; терем у великого князя расписан (им) невиданною (раньше) и великолепною росписью, а в каменной церкви святого Благовещения написал „Корень Иессеев" и „Апокалипсис". Когда он все это изображал или писал, никто не видел, чтобы он когда-либо смотрел на об­ разцы, как (это) делают некоторые (другие) иконописцы, которые в недоуменных случаях, постоянно отвлекаясь (от работы), глядя туда и сюда, не столько писали красками, сколько смотрели на образцы; он же (т. е. Феофан) казался таковым, что руками пишет роспись, сам же беспокойно ходит, беседует с приходящими, а сам умом размышляет, что выше и что разумно, а чувственными глазами видит при этом разумную красоту. Этот предивный и знаменитый м у ж питал любовь к моему ничтожеству; и я, ничтожный и неразумный, часто находил великое дерзновение беседо­ вать с ним, ибо любил с ним беседовать. Если кто побеседует с ним или мало или много, то нельзя не подивиться его разуму, его иносказаниям („притчам") и искусству. Когда я увидел, что он меня любит и что он мною не пренебрегает, то я к дерзости присоединил бесстыд­ ство и попросил его: „прошу твое искусство, чтобы ты красками написал мне изображение великой святой Софии Цареградской, которую воздвиг великий Юстиниан, уподоб­ ляясь премудрому Соломону; некоторые говорили, что по качеству и величию это — Московский Кремль внутреннего города и кольцо вокруг него и основание, которое надо обходить кругом: если чужой войдет сюда и начнет ходить без проводника, то ему не выйти, не заблудившись, если ему кажется, что он и весьма мудр (и это) — ввиду мно­ жества колонн и арок, входов и выходов, переводов и пере­ ходов, и различных комнат и церквей, лестниц и хранильниц, усыпальниц, разного наименования преград и переде­ лов, окон и путей и дверей, лазов и вылазов и заодно ка­ менных столпов; упомянутого Юстиниана напиши мне сидя­ щим на коне и держащим в правой своей руке медное яблоко (говорят, размеры его таковы, что туда можно влить в »1