* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

487 Четырехлетняя война н ее эпоха. 48» буржуазия не поддались ее подстре­ кательствам. Но средняя буржуазия рабски подражала крупной; а мелкая буржуазия, продолжавшая предста­ влять собою значительный фактор, бы­ ла в некоторой своей части заражена шовинистическим духом. Не надо за­ бывать, что немалая часть радикалов перешла на сторону Пуанкаре и кон­ серваторов и что радикалы вообще имели склонность к милитаризму. Провозглашая себя пасифистами, они все же хотели, чтобы Ф. имела великую армию. Критикуя от времени до времени колониальное бешенство правительства,—что они делали боль­ ше для успокоения тех своих избира­ телей, которые осуждали дальние экс­ педиции—радикалы охотно содейство­ вали расширению колониальных вла­ дений республики, когда их предста­ вители были у власти. Не надо забы­ вать, что если вначале радикалы и высказывали некоторое недоверие к союзу с русским царским правитель­ ством, то уже с давних пор они пере­ стали его критиковать. Делькассе, который в качестве ми­ нистра иностранных дел в течение многих лет вел переговоры с Россией, вышел из рядов радикалов и, вместе с Пуанкаре, всецело подчинялся вли­ янию русского правительства. Все буржуазные политические пар­ тии так или иваче виновны в совер­ шившейся катастрофе, и только на французском пролетариате не лежит ответственности за эту катастрофу, столь внезапно, но в то же время не неожиданно разразившуюся. Но, если французский пролетариат не хотел и не подготовлял этого стол­ кновения, он все же не сумел проти­ востоять в решительный час воин­ ственному порыву. Он оказал не более сопротивления, чем германский или австро-венгерский пролетариат. По­ добно циклону, воинственный порыв охватил и увлек массы. И лишь спустя много месяцев после объявления войны среди масс пробудилось снова созна­ ние, и началесь отрезвление от воен­ ного угара. Военные инстинкты проснулись у буржуазии всех стран. И если неко­ торые представители буржуазии в по­ следнюю минуту испугались громад­ ности предстоящего разрушения, если правительства и выказывали колеба­ ния перед решительным шагом, пра­ вящая олигархия н люди власти не были уже больше хозяевами положения* Ф. была связана договором с царской Россией и, таким образом, балканский или восточный кризис ста­ новился кризисом всеевропейским. Ис­ тория французской буржуазии в те дни, когда решалась судьба миллионов человеческих существ,—я говорю о последних днях июля 1914 г.—тесно связана с историей актов французского правительства. Эта буржуазия вверила тогда свои дела „левому кабинету", главой которого был Вивиани, бывший социалист, и президенту республики— Пуанкаре. Французская буржуазия слишком подчинялась политике Николая I I и его министров, чтобы оказывать на них реальное влияние. Подобно буржуазии и феодалам Германии и Австро-Вен­ грии, она была слишком привержена к милитаризму, чтобы сдержать не­ обузданные стремления зачинщиков конфликта. Оставалась только Всеоб­ щая Конфедерация Труда и социали­ стическая партия. Крестьянский класс, будучи инертным и плохо осведомлен­ ным, представлял послушное орудие в руках власти. В это время ВКТ готовилась к своему конгрессу, который должен был состояться в Гренобле. Деятели Конфедерации были заняты предварительным обсуждением тех во­ просов, которые должны были быть поставлены в порядке дня съезда. Среди этих вопросов был и вопрос об антимилитаризме. Незадолго до этого состоялся съезд горнорабочих. Съезды швейников и текстильщиков были назначены на бли­ жайшее время. Когда в газетах было напечатаноизвестие об австрийском ультиматуме Сербии, опасность положения и бли­ зость войны стала несомненной для синдикалистов. Тогда оба конфедеральных секретаря, Жуо и Дюмулен, не­ медленно выехали в Брюссель 26 июля, куда они были приглашены на кон­ гресс бельгийских профсоюзов. В Брюс-