* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

327 Фортуни. 328 церковно-славянскому, как произведе­ ния исключительного ума, до сих пор сохпаняют все свое значение а неко­ торые, каков обширный курс литовского языка, представляют исключительный научный интерес как по материалу, так и по выводам. Из аудитории Ф. вышел ряд учени­ ков, обязанных ему научным методом; многие из них заняли в русских уни­ верситетах кафедры по сравнительному языковедению, по русскому языку, по славянской и классической филологии: проф. Ульянов, акад. Шахматов, фран­ цузский специалист по русскому языку П. Буайе, скандинавские физиологи славянской речи Лундель и Брок, серб­ ские филологи Сима Томич и проф. А. Белич, чешский филолог Ю. Поливка, финский славист Миккола и др. Немногие статьи Ф., появившиеся в печати, поставили его в ряду перво­ классных лингвистов, а научные откры­ тия его, коротко им формулированные, разрабатывались далее западными лингвистами. В 1902 г. Ф. был избран в Академию Наук и переселился в Пе­ тербург. Здесь значительную часть его времени поглощали обязанности ре­ дактора академических изданий по раз­ личным отраслям лингвистики общей и славянской. В сравнении с своей глубокой преподавательской и кабинет­ ной работой Ф. печатал очень мало: по складу своего дарования Ф. был прежде всего мыслителем в своей спе­ циальности; его ум требовал сильной пищи и направлялся всегда к избран­ ным темам; открытия свои он обнародывал редко, больше по просьбам дру­ зей или велению случая, чем по обы­ чаям ученых. Более крупные труды оставались в рукописи или недопечатанными, ибо мысль Ф. всегда работала далее. Главным способом научного общения для Ф. оставалась кафедра и личная беседа, а не книга. Во второй период своей жизни Ф. оглашал иногда свои взгляды, веегда значительные, и по вопросам вне своей специальности. Так, в статье „О про­ исхождении глаголицы", Ф. выводил некоторые знаки этой славянской азбуки из коптского (нижне-египетского) письма. Тогда-же Ф. формули­ ровал свой взгляд на преподавание родного языка: Ф. находил, что теоре­ тическое изучение грамматики следует перенести в старшие классы средней школы, ограничившись в младших клас­ сах только тем, что необходимо для правописания и элементарного разбора. В тот же период Ф. изменил свой взгляд на русское правописание. В 80-х г г прошлого века, когда перемены были введены в правописание по проекту акад. Грота, Ф. и Корщ противопоста­ вили этой малообоснованной „реформе* общий тезис: „по свойствам русского языка правописание должно быть осно­ вано не на фонетике, а на этимологии (происхождении слов), но на этимоло­ гии верно понятой". Когда в нач. ХХ-го столетия при Академии Наук образо­ валась комиссия по реформе русского правописания, она составилась по б. ч. из педагогов средней школы и вводила в самое правописание тот принцип „облегчения", коего педагоги не могли внести в министерские „требования грамотности". Ф., как и другие акаде­ мики - лингвисты (напр., Шахматов), примкнул к этому движению и стал определенным сторонником новой орфо­ графии. Полный перечень печатных трудов Ф. издан при некрологах в „Отчете" Моск. унив. за 1914 г. и в „Известиях" АкадемииНаукза1914г.,№ 14.—Универ­ ситетские курсы Ф. сохранились в ли­ тографических изданиях, по б, ч. им самим просмотренных и по постановле­ нию Академии Наук, состоявшемуся после смерти Ф. и еще (1926) не осу­ ществленному, подлежат напечатайте. В. Щепкин. Ф о р т у н и (Portnny), Марьяно, испан­ ский живописец, род. в 1838 г. в Рейсе в Каталонии в бедной семье. 12 лет он остался круглым сиротой. Его взял дед, и мальчик ездил с подвижным музеем восковых фигур из города в город, расписывал фигуры красками. В часы досуга он рисовал, резал из дерева и лепил из воска. Способности Ф. обра­ тили внимание. Родной город пришел на помощь ему и устроил его в Барсе­ лонскую академию художеств. В 1857 г. Ф. получил премию и отправился в Рим, чтобы изучать старых мастеров. Но война Испании в Марокко увлекла его, и пять мееяцев, проведенных там, на-