
* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки
301 Фортификация 302 лось укрепление, за отсутствием на ружного рва, с успехом заменялось теми же волчьими ямами, засеками, шахматными кольями и, впервые,—ря дами кольев, забитых в шахматном по рядке и густо заплетеных проволокой, сперва гладкой, а потом снабженной колючками (проволочная сеть). Эти последние, как одно из сильнейших препятствий, стали достоянием поле вой Ф. лишь с конца XIX века, когда с усовершенствованием железной ин дустрии стало возможным массовое производство колючей проволоки. Стрелковый окоп настолько проет по своему устройству, что возведение его стало по плечу любому солдату, лишь бы был у него подходящий инструмент: лопата и кирка, иногда лом (для очень твердого грунта). На европейском континенте впервые на полях сражений такие окопы были применены во франко-прусскую войну 1870—71 гг., при чем опорными пунктами и узлами сопротивления служили, глав ным образом, приведенные в оборони тельное состояние местные предметы (селения, рощи, каменные ограды по местий и кладбищ и т. п.), дополнен ные группами стрелковых окопов. Подобные же стрелковые окопы обна ружили свои высокие боевые качества также и в русско-турецкую войну (Плевна, Шипка, Чаталджннские пози ции), что подало повод Скобелеву за явить, что „солдату нужна лопата в той же мере, как и ружье". Однако, тяжелая большая лопата, назначенная для землекопных работ, любого из существующих образцов, не могла войти в снаряжение солдата, как слишком обременяющая его, и вот австриец Линнеман предложил малую лопату с малым железным лотком и с коротким деревянным черенком, ве сом в 2 U фн. Таковая и вошла с 80-ых годов в снаряжение пехоты. Имея та кую лопату всегда при себе, воин мо жет начать создавать себе упор для ружья и вместе—закрытие, даже лежа, и постепенно совершенствовать окоп, если есть время. В русско-японскую войну 1904т-5 гг. укрепление полевых позиций, при подготовке к бою оборо нительному или наступательному, на шло себе самое широкое применение. l Весьма характерно и доетойно от метки то обстоятельство, что некото рыми военными писателями из среды преимущественно русских (Драгомиров, Елчанинов) проигрыш нами кам пании 1904—5 гг. приписывался, между прочим, обилию укрепленных рубежей в тылу нашего боевого фронта. Эти укрепленные позиции сковывали будто бы наступательный дух войск и, за ставляли их оглядываться назад, по буждали или соблазняли на отетуплеЭто зловредное и безоснователь ное умозаключение в истории Ф. не ново. Оно имеет прецеденты в истории. Так, ост-готы в VI веке, неискусные в осаде и обороне укр. городов, предпочи тали уничтожать городские стены, дабы искусный противник, - византийцы — не могли, легко овладевая ими, исполь зовать для закрепления в стране. То же проделывал в XII веке сарацинский султан Саладин в борьбе с рыцарями в Палестине и Сирии во время кресто вых походов. Тем не менее, подобно тому как крепости не переставали строить и использовать на театрах непрекращающихся войн с архаиче ских времен и по наши дни, так и по левые укрепления не только не при несли вреда, но оказывали огромную помощь и приобрели еще вящее значе ние ныне, в течение мировой войны, когда получили столь широкое разви тие, какого еще не имели никогда (по зиционная война). Наполеон по поводу полевых укреплений говорил: „Они ни когда не вредны, всегда полезны, а иногда необходимы". Добавлю, что использовать их, конечно, по плечу не философствующим на поле сражения бездарностям, но талантливым полко водцам, которые умели и пользоваться ими и покидать без сожаления. Так, Юлий Цезарь под Алезией при при ближении Комминия сопротивлялся в своих циркум-валационных линиях, пока было нужно, а затем, совершив необходимые маневры под защитой этих укреплений, бросил их и, выйдя в поле, разбил Комминия с его вчетверо превосходящими силами (активная оборона). В конце XIX века усовершенствова ния в военной технике особенно шаг нули вперед, сокращая тем до десяти-