* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

259 Фет» 260 Ф. признается, что его „гражданская ный мир человека дней последних, то скорбь никогда не могла вдохновить". вечно влюбленный, как юноша, Ф. пока­ „Напротив,—говорит 6н,~эти-то жизнен­ зал нам душу дворянина 50-х гг., душу ные тяготы и заставляли нас в течение человека цельного, патриархального, 50-ти лет по временам отворачиваться проведшего большую часть жизни от них и пробивать будничный лед, в деревне, в своем саду, поражающую чтобы хоть на мгновенье вздохнуть нас свежестью и яркостью чувства, чистым воздухом поэзии". Это было сохраненного им до 72 лет. „Мы позд­ бегство от треволнений житейских. Как ние", говорил К. Бальмонт; „Мыранние", Гамлет, он говорил своей музе: „Офелия, мог бы сказать Ф. От „камина" поме­ удались в монастырь от людей". Его щика, деревенского жителя Ф., от его рабочий кабинет—это его монастырь. „вечерних огней", от его сада, от его Гаршинскийхуд. Рябининтоже пытался прозрачно-воздушных красок, от степ­ уйти в картину, „как в монастырь". ной красавицы „с румянцем сизым на В годы николаевской реакции это щеках" веет здоровьем, покоем и ясно­ желание уйти в чистый воздух поэзии стью. Если над творчеством декаден­ было понятно. Тогда Некрасов охотно тов змеится загадочная улыбка Джо­ печатал в „Современнике" стихи Ф. конды, то за антологией переводчика и высоко их ценил, но в эпоху великих Горация встает древний мир с Венерой реформ журналистика подвергла остра­ Милоеской. У его „Вакханки" кровь кизму поэзию Ф., который видел в нейкипит и сил избыток, в его любви „прибежище от великих скорбей, в том всегда полнокровие сил. В стихах Ф. числе и гражданских". Сторонникам нет „блаженно-извращенных наслажде­ гражданской поэзии стихи Ф., по его н и й " ^ них влечет непосредственность признанию, „казались пустыми, но и юность чувства. Этот 70-летний ста­ и возмутительными своей невозмути­ рик, „насыщенный днями", как древние мостью и прискорбным отсутствием мудрецы—господин своей жизни и гражданской скорби". Свое поэтическое смерти и живет, чтобы наслаждаться credo Ф. выразил в целом ряде стихо­ жизнью, красотой мира и воспевать творений, развивая в них заветы эту красоту. Как древние, он относился А. С. Пушкина: „Мы рождены для к смерти („Смерти"). вдохновений, для звуков сладких и мо­ В его творчестве две основных темы: литв" и противопоставляя музу площад­ любовь и природа, темы старые, как ной гетере, храм—торжищу („Псевдо­ мир, как „Песнь пЪсней" Соломона. поэту", „Муза", „На пятидесятилетие И лучшие песни любви написаны Ф. музы", „Художнику", „Музе", „Как уже на закате дней. „Я знаю мы из беден наш язык", „Поэтам", „Одним разных поколений с тобой пришли"— толчком согнать ладью живую"). пишет он в 1891 г. „Больно мне, как Отрезывая себя от жизни народа, ты умеешь не видать и не слыхать толпы, Ф. долго был поэтом избранных, меня"—обращается он к юной девушке немногих друзей. „Массы читателей, в 1892 г., за полгода до смерти. В его дропишет он—совершенно правы, разделяя жащихпеснях-всегда„ легкое похмелье" с нами взаимное равнодушие". В на­ любви, любви уходящего старца, любви стоящее время, с растущим увлечением к радостной молодости. Он много раз от­ и пониманием поэзии и художествен­ мечал эту черту своей любви: он сравни­ ности, круг избранных вырос. В 1915 г. вал себя то со старой цыганкой, поющей собрание стих. Ф. выпускает „Нива" „в хоре молодом", то с соловьем, запев­ в десятках тысяч экземпляров. И сей­ шим осенью „так ярко, беззаветно", то час уже не говорят о бессодержатель­ со старым дубом, в дупле которого гнез­ ности творчества Ф., поэзия которого дятся горлинки, то сравнивал . свои „вечно празднующий храм", вечно влюбленные песни с земляникой сочной „к наслаждению высокому" зовет, и сладкой на сжатой полосе. И-когда к глубокому проникновению в красоту поэт почувствовал незадолго до смерти, природы. что он одряхлел, задыхается, „все, что волшебно так манило... со днями зим­ Если поэты конца века, дряхлые юноши-декаденты, раскрыли душев­ ними остыло и непробудно улеглось".