* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

689 Тернер. 590 вживался в природу. Пристально он всматривался в скалы, деревья, травы, над этим сидел дни, недели, месяцы я делал сотни этюдов, но делал их не механически, а изучая остро, вни­ мательно, входя в объект и научаясь схватывать в нем самое главное. На­ копленные таким образом большие за­ пасы опыта и уменья позволили Т. овладеть средствами, и он почувство­ вал, что может попробовать свои си­ лы. Его замок Кильгранна и марины, не застывшие, как у голландцев, а с разбушевавшимися волнами, с наду­ тыми парусами, с ладьями, перепол­ ненными людьми, показали его первые нерешительные, но самостоятельные шаги. Картины, однако, были написаны мрачно, темно, тяжело, густо. Вторая стадия развития Т. начинается с того момента, когда он почувствовал вле­ чение перейти от мрака к свету, от тя­ жести к воздушности. Он поставил себе идеалом Клода Лоррена и стал изу­ чать его. Он делал с него копии, ста­ рался усвоить его стиль, брал его мо­ тивы, искал в окрестностях Лондона то, что походило бы на Лоррена — классические стены с играющими на них лучами, тихие воды с отдыхаю­ щими стадами на берегу. Даже гораздо позднее, когда Т. уже вполне нашел себя, он завещал повесить рядом с двумя картинами Лоррена свои произ­ ведения. Две картины Т., „Осповапие Карфагена" и „Отплытие царицы Савской", висящие рядом с Лорреном, по­ казывают, что Т. родственен Лоррену по мотивам и стилю, по торжествен­ ности и ясности трактовки. Т. компо­ нует, как Лоррен, ставя на переднем плане деревья, чтобы, как у Лоррена, углубить даль; Т. так же, как Лоррен, подчиняет архитектурные массы на­ добностям живописи. Колорит в них хорош, но тяжел. Сочетание воздушной перспективы с строгим классическим рисунком не гармонирует. Будучи бли­ зок к Лоррену, Т. в этих ранних своих произведениях уже проявляет и свои особенности: у него больше воздушно­ сти, прозрачности и света. На этом Т. не остановился; он продолжал упор­ но работать, чтобы уже своими си­ лами вполне овладеть воздушностью и светом. Т. снова отдался безустанному, непрерывному изучению, но теперь — облаков, их формации, движения, изу­ чению воды и оттенков атмосферы, изменения света. Сначала он увле­ кался атмосферическими явлениями в туманном воздухе Англии, затем он направился во Францию, Швейца­ рию, Италию. Там его очаровали див­ ные закаты над бархатистыми холма­ ми, сонные реки, сладостные и грозные горные виды. Особенно его захватила Венеция, „Приближение к Венеции" в лимонно-желтом прозрачном свете, „За­ кат солнца в Венеции" с рдеющим оранжево-красным воздухом возвести­ ли, что Т. сделался светозарным, что он стал оригинальным певцом света и отдался передаче мимолетных ощу­ щений. Солнце у Т. так блестит, что дома, паруса, гондолы выступают, мер­ цая как видение, из брыжжущего фейерверка неба. Линии и контуры тушуются, нет резко очерченных ли­ ний, все залито ослепляющим светом, который горит и колеблется и, кажется, каждый миг, играя, изменяется. Таким стал Т. к 1810 г. Но н на этом не оста­ новился Т., и в 40-х годах он вступил в третью и последнюю стадию своего живописного развития. Теперь он со­ вершенно отбросил архитектуру. Воз­ дух, небо и вода — вот и все, что нуж­ но для того, чтобы разлить свет, струя­ щийся и сияющий. В этот период Т. не работал на этюдах. Спиеать этого нельзя с натуры, это можно только схватить, как впечатление. Уединив­ шись, запершись в своей мастерской, Т. воспроизводил свои впечатления. Чем дальше, тем композиция делалась у Т. свободнее, кисть воздушнее и легче, колорит сказочнее и фантастич­ нее. Сияние, а не реальный мир, влекло к себе Т. Его занимал туман в борьбе со светом, тишина, сменяющаяся ревом бури, космическая первобытная борьба между световыми и темными массами. Его захватывало какое-нибудь свето­ вое явление, и в его фантазии оно сгущалось в форму. Земля превраща­ лась в феерический мир, где сказоч­ ные животные носятся в воздухе и бе­ лые тела купаются в эфире. У Т. все становилось красочной сказкой: и ко­ раблекрушение, полное ужаса, и ды­ мящий пароход, который, страшно со-