* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

113 Деятели СССР и Октябрьской Революции. 1Н рых судах, так и в реформированных (процесс 50, процесс 193, процесс Ка­ ракозова и др.). За свою деятельность в этом направлении, за бесконечное ко­ личество подзащитных, которых он брал на поруки, отец не раз подвергался аре­ стам и обыскам, а в 1880 г, высылке из Петербурга в Тулу, так как Александр II как-то заявил, что, „плюнуть нельзя, чтобы не попасть в Стасова, везде он замешан". На ряду со своей деятель­ ностью, как присяжный поверенный, ок очень много сил и времени посвящал музыке, так как прекрасно играл на рояле и был высокообразованным музы­ кантом. Он вместе с Антоном Рубин­ штейном и Кологривовым основал петер­ бургскую консерваторию и Русское Музыкальное Общество, устраивавшее вплоть до революции симфонические концерты в Петербурге и в крупнейших городах и способствовавшее насажде­ нию музыки в России. Я пишу так много об отце потому, что он имел на меня огромное влияние, и ему я обязана очень и очень многим. К детям отец подходил удивительно умело, мягко, я бы сказала женственно, но при всем том он был очень требова­ телен и строг; однако, отличительной чертой его отношения к нам было рав­ ное и всегда одинаковое обращение. Всех нас он готовил в гимназию по географии, и я вспоминаю, как усердно я готовила ему уроки, так как само со­ бой разумелось, что нельзя притти на урок к нему, не зная безошибочно за­ данного. Отец массу читал и имел огромную библиотеку, которой мы ши­ роко пользовались, Читая газеты и жур­ налы, отец всегда отмечал интересные статьи и заметки и указывал их нам. В молодые годы он оченьмного занимался политической экономией, и в его би­ блиотеке имелись все классики буржуаз­ ной политической экономии, которые были и моими первыми учителями. В 900-х годах, когда движение с.-д. стало играть крупную роль в общественной жизни, отец стал ощущать пробел в своих знаниях. Помню, как он как-то обратился ко мне с просьбой изложить ему разницу программы с.-д. и с -р. и после этого сделал вывод: „Надо мне прочитать Маркса, а то бродишь как-то ощупью". Кроме него, большое влияние оказал на Меня дядя, Владимир Васильевич Стасов, родной брат моего отца, му­ зыкальный и художественный критик.— У меня сохранились его письма ко мне, начиная с моих детских лет, и надо удивляться тому, как этот редко обра­ зованный человек, занятый крупной на* учной и художественной работой, умел подойти к ребенку, не подделываясь под детский язык, а соединяя милую болтовню с серьезными художествен­ ными и широко-гуманитарными вопро­ сами. Несомненно, он много способ­ ствовал выработке во мне самокритики и выдержки. До 13 лет я училась дома, владела к тому времени уже двумя языками (французским и немецким) и поступила весною 1897 г. в V класс частной жен­ ской гимназии Таганцевой. Училась я очень хорошо и кончила гимназию с правом на первую золотую медаль и со званием домаш. наставницы Уже в 8 классе обнаружилиа^мои педагогиче­ ские способности, и одна из наших классных наставниц убеждала меня по­ ступить в воскресную школу для работ­ ниц, но я мечтала в то время о меди­ цинских курсах, с одной стороны, и о продолжении своего образования вобласти истории—с другой, и отказалась. 1892—1893 год оказался весьма знаме­ нательным для меня, в смысле моего умственного развития. В этом году я слушала в той же гимназии специаль­ ный курс по истории первобытной культуры человека — читал профессор А. С. Лаппо-Данилевский. Как теперь помню, какое огромное впечатление про­ извело на меня его изложение возник­ новения у первобытного человека по­ нятия о собственности. Тут же я ре­ шила, что для понимания жизни необ­ ходимо познакомиться с политической экономией, а так как никто из окру­ жавших меня людей не мог помочь мне в том, каким путем приступить к этому вопросу, то я просто принялась за изучение политической экономии Джона Стюарта Милля. Конечно, работа была очень трудная, но так как у меня было много настойчивости и терпения, то я одолела оба тома. С тех пор я усвоила себе привычку конспектировать прочи­ танное, что очень облегчало мне работу. Жизнь в высоко-гуманитарной семье, которая сохранила в себе все лучшее, что было в русской интеллигенции 60-х годов, постоянное соприкосновение с избранными в культурном и художе­ ственном смысле людьми (у нас бывали все русские музыканты и художники— передвижники) несомненно оказали на меня большое влияние. Помню, что у меня стало все сильнее и сильнее го­ ворить чувство долга по отношению к „народу", к рабочим и крестьянам, ко­ торые давали нам, интеллигенции, воз­ можность жить так, как мы жили. Ду-