* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

Деятели СССР и Октябрьской Революции. Я состою членом ВКП(б) с 1917 г- и членом президиума дагестанского ко­ митета ВКП (б) с 1921 г. За работу по борьбе с последствиями голода, являясь вначале председ. пом гола, а потом и лоследгола, награжден золотым жето­ ном ЦК последгола при ВЦИК'е. За бо­ евые же заслуги на фронтах награжден 2 орденами „Красного Знамени * и дву­ кратно награжден золотым оружием на •окружных с'езд ах Аварского и Гунибского округов. С 1921 г. состою бес­ сменно членом ВЦИК, а также и чле­ ном ЦИК СССР. 1 10 Нагрянула „карточка", люди мрут как мухи, их таскают на кладбище и пере­ ливают известкой. По деревне ходят „душегубы" (санитарные отряды), „отра­ вляют народ . Вдруг схватила „карточка" мою мать. Она ломает себе руки и ноги, от боли корчится в клубок и издает дикие вопли. А отец на нее орет: „Замолчи м.-., а то услышат, придут и отравят. Наплодила цельную дюжину, а сама издыхать хо­ чешь. Что я с ними буду делать?"—не унимается отец. Отец-таки „не дал" уме­ реть матери. Целую неделю не пускали никого к себе в дом и говорили, что Сапронов, Тимофей Владимирович матери нет дома, она ушла в гости. А (автобиография). Как сейчас помню 1891— в это время рвали крапиву, парили ее в "92 голодные годы (мне тогда было 4—5 чугуне и горячей крапивой обкладывали лет). Кирпичная с потолком, но без мать. Она выздоровела. Медицина была •крыши, с побитыми стеклами избенка, посрамлена. кругом „ни кола, ни двора", и лишь к После голодных годов в семье поло­ зтой избенке прислонился шалашишко.— жение мало чем изменилось. Отец нахо­ •это ночлег каким-то путем уцелевшей и с'евшей солому крыши клячи; больше дился всегда запроданным за пуд муки, не только скотины, но и курицы не бы­ за воз соломы, попу,местному помещику ло. Вдруг ночью раздадутся раскаты и деревенскому кулаку, поэтому неболь­ грома, польется дождь, мать и отец шой наш посев убирался с поля после прячутся в откосах двери избы, детишки того, как отец отработает у своих заимо­ (их было семь) в откосах окон. Жур­ давцев, т.-е. тогда, когда хлеб на корню чанье воды, шлепанье с потолка „водо­ наполовину осыпался или подгнивал от падов", раскаты грома сливаются с кри­ дождей. Таким образом, многодетная ком, писком детишек и с грозными окри­ семья с новины оставалась без хлеба, ками „замолчать м . . . " отца- Сквозь все и снова шли в продажу отец, старшие это изредка слышится всхлипывание ма­ братья и сестры, и отдавались в залог тери и робкие просьбы: „Володя, не ру­ последние полосы земли и добришко из материнского сундука. На почве голода гайся, не гневн бога". и других недостатков у нас в семье Своего хлеба даже из лебеды не было, происходили частые скандалы, ссоры, купить не на что, „выдачка" (помощь побои отцом детей и их истощенной и голодающим) остается у старосты и его больной матери. приближенных кулаков. Запрягаем клячу Семи лет я пошел в школу, где за м едем, во главе с матерью, побираться. рваный вид моей одеженки подвергался Выбираемся из дому ночью. - стыдно. насмешкам, а иногда и побоям, и имел Выезжаем в поле и тут прорывается на­ кличку „побирушка". Вскоре, однако, ружу накопившееся материнское горе. у меня оказалось много защитников из Под стук колес разбитого рыдвана раз­ детей богатых за мои подсказывания им даются причитанья: „И мн-лы-е детушки, во время уроков. С восьми лет я был зачем я вас столько народила, на го­ отдан пасти скотину, а двенадцатилетрюшко великое, и что же вас господь ннм мальчиком был увезен местной по­ батюшка ие возьмет от меня горе- мещицей (графиней Левшиной) в Питер, где и пробыл целый год бесплатно, из за лычной". А вот большой баз чр города Мцен ска. куска хлеба, обслуживая барскую семью. 'Отпряженная кляча жует солому. Нас Когда же 13-летиий мальчик потребо­ окружила тесным кольцом толпа зевак, вал оплаты своего труда, он, как „небла­ •слышатся голоса: „Смотрите, смотрите! годарный", был отправлен разгневанной Как хорошо пляшет девочка побирушки". барыней на родину. С детства меня пичкали писаниями о Это плясала моя трехлетняя сестренка и картавеньким язычком „тачала при­ .житиях святых", и я ими зачитывался сказки' Одни,насмехались, другие уми­ и был до фанатичности набожен, за лялись таким зрелищем, третьи набожно что мать ожидала и для себя награды •крестились и бросали ей „трынки" и _се- в „царствии божием*\ В Питере меня .мерки" (1—2 коп.). А где же мать? Она таскали по церквам, монастырям, „мо­ забилась в угол рыдвана и тихо всхли­ щам* и „святым могилкам". Но на ряду с этим „еретик" швейцар снабжал меня пывает.