* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

615 АВТОПИОГРАФИИ РЕВОЛЮЦИОННЫХ ДЕЯТЕЛвЙ 70—80 гг. 616 хотя и тайный, задавался самыми невин­ ными целями: саморазвитием и изучением вопросов, затронутых в легальной литера­ туре; но тогда была эпоха хождения в на­ род, и, конечно, нелегальная литература проникла и к нам. За время своего существования кружок наш благополучно жил и не подвергался репрессиям, но некоторые бывшие члены его, правда не за кружок, а за дальнейшуюдеятельность свою, довольно сильно по­ страдали. М. Шпиркин был приговорен в Киеве к каторж. раб., И. Шполянский должен был эмигрировать, спасаясь от не­ избежного ареста, и затем застрелился в Париже. Урсынович Л., Н. Коновкин и А. Недзельский были высланы из Питера ад­ министративно: первые двое в Сибирь, по­ следний на родину. Т. обр., кружок наш, несмотря на свою легальную внешность, недурно подготовлял юношей к борьбе с существующим строем, хотя пользовались мы преимущественно легальными книжками. Были у нас в ходу журнал „Знание", сочинения Флеровского, Михайлова, Чернышевского, Лаврова, Пи­ сарева и пр. Добывали мы и „Вперед" и другие заграничные издания. В 1878 г. я и большинство членов нашего кружка окончили гимназию и разъехались по университетам. Человек 5—6, в том чи­ сле и я, поехали в Питер: 2 в Медико-Хи­ рургическую академию, остальные в уни­ верситет. Поступив на математический факультет, я, не оставляя научных занятий, принял деятельное участие в студенческой жизни и, конечно, в студенческих волнениях. Вре­ мя тогда было беспокойное: в связи с вол­ нениями в провинциальных университетах было много сходок и в питерских высших учебных заведениях. В 1878 году произошла демонстрация у Аничкова дворца; закрытие библиотекичитальни Мед.-Хирург. ак. сопровождалось атакой конных жандармов на толпу и аре­ стами студентов; вообще, первый год моего студенчества окунул меня с головой в т. наз. „студенческие беспорядки". И в после­ дующие годы своего студенчества вплоть до 1882 г., когда окончил университет, я принимал участие в жизни Петербург, студенчества, за что и был судим 1 или 2 раза профессорским судом (по старому уставу), но приговорен был только к заме­ чанию или выговору. С первого же года пребывания в Питере я получил связи с революционной средой, но в тесные обязательные отношения к не­ легальной организации не становился, огра­ ничиваясь личною помощью революционе­ рам и деятельностью в студенческих круж­ ках. Тогда только что осуществлялось разделение на „Нар. Волю" и „Черный Передел" Мы, периферия, узнали, об этом, конечно, не только из того, что вместо „Земли и Воли" появилось 2 органа, но из дебатов, происходивших в кружках. Из лиц, с которыми мне приходилось при этом сталкиваться, припоминаю: БончОсмоловского, Лаврениуса, Дубровина Евг., Блёка, Ченыкаева, Федорчукову, Долгоруко­ ву (жену Ширяева), с которой я познако­ мился через своего гимназии, тов. Коновкина. Через него же я познакомился и с Н. И. Рысаковым, тогда еще легальным студентом Гор. инст. У другого моего тов., Урсыновича, встречал я Желябова. Благодаря этим знакомствам, встречался я и с Тимо­ феем Михайловым и с Гриневицким, кото­ рые пользовались моею квартирой для сви­ даний. Знал я и Тычинина, трагически по­ гибшего в Доме предв. заключ. Несмотря на некоторую близость к вид­ ным революционерам, несмотря на то, что мои ближайшие товарищи по гимназии, кружку—Коновкин (арестован нелегальным) и Урсынович были сосланы в Сибирь, а Ло­ зинский и Недзельский (двое других) аре­ стовывались после 1 марта 1881 г., я оста­ вался вполне чистым, ни разу не был аре­ стован и поэтому к арестованным тов. ходил на свидание, носил передачу и пр. вплоть до их отправки в Сибирь. Весной 1882 г, я окончил университет и, получив звание учителя средних учебных заведений, решил не уезжать в провинцию, где мне предлагали занять место' учителя гимназии, а остаться в Питере, занимаясь частными уроками. С революционной сре­ дой связи у меня не прерывались, несмо­ тря на аресты и высылку многих моих дру­ зей и товарищей. В то время (осенью 1882 г.) положение дел „Народной Воли" в Питере после лет­ них арестов было довольно печальное, но зимою уже образовалась группа лиц, кото­ рая старалась связать все уцелевшее и про­ должать революционную работу. В этой организации были братья Николай и Васи­ лий Андреевичи Карауловы, Софья Ермолаевна Усова, Петр Филипп. Якубович, Кривенко, Прайсов. Федор. Богораз и др. В этой-то организации я и П Ф. Богораз взяли на себя роль хозяев типографии, которая и работала (как я описывал в своей статье в „Былом" за январь 1907 г.) вплоть до конца 1883 г., когда решено было типо­ графию свернуть, а нам уехать из Пи­ тера в виду готовящегося акта над СудеЙкиным. Поехал я с женою (П. Ф. Богораз) сна­ чала в Москву, а оттуда в Киев, где я должен был поставить нелегальную типо­ графию, но, к сожалению, благодаря преды­ дущим арестам, разгромившим прежнюю организацию, дела сложились так, что мне пришлось взять на себя роль лица, руко-