* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

587 АВТОБИОГРАФИИ РЕВОЛЮЦИОННЫХ ДЕЯТЕЛЕЙ 70—80 гг. 588 Елиз. Ник. разыскала своих друзей, и мы с нею переехали в пансион, где помеща­ лась редакция „Набата". В другом доме, неподалеку, была и их типография. Елиз. Ник. вскоре приняла участие в наборе оче­ редного номера, а я стала присматриваться к типографскому делу и учиться набору. Я довольно много читала о великой фран­ цузской революции, увлекалась ее героями, считала (в чем дальнейший опыт меня впол­ не разубедил), что декретами можно все сделать. В Россию я вернулась якобинкой. Об этом моем первом пребывании в Же­ неве у меня осталось очень неприятное впечатление. Среда, в которой я жила, была мне мало симпатична, местной жизни я со­ всем не видела. Стояла сырая, холодная и ветреная зима; все время мы проводили в типографии или в мрачных комнатах пансиона. Я буквально заболела „тоской по родине". Написала домой, прося прислать денег на возвращение, и, как только их получила, в начале февраля 77-го г. уехала в Россию. Я остановилась на несколько дней в Ки­ еве, чтобы разыскать студента-медика по­ следнего курса Карпенко и передать ему какие-то организационные указания из Же­ невы и несколько номеров „Набата", а так­ же расспросить его, в каком положении на­ ходится дело в Киеве. Общее впечатление получилось такое, что никаких сил нет: только несколько человек, а вот в Орле, у Зайчневского, там большой кружок; но об этом я уже знала. Пробыв некоторое время. дома (в Ново-Московске, где тогда жил отец), я вернулась в любезную мне Одессу, Весна и лето 77-го г. прошли для меня в непрерывных революционных хлопотах, слишком мало было организованности, что­ бы можно было сказать, деятельности: устраивали собрания, организовывали круж­ ки, хлопотали об устройстве библиотекичитальни, ходили за город учиться стре­ лять из револьвера. Память ничего опре­ деленно очерченного мне не дает об этом времени. Осенью 1877-го г. я ездила в Варшаву получать от контрабандистов „Набат", не­ большой тюк, который я и привезла в Одессу. Два-три зимние месяца я провела в ла­ зарете под Жмеринкой, где работала в ка­ честве сестры милосердия—вместе с Еле­ ной Ивановной РоссиковоЙ, заменяя уезжав­ шую на время Южакову. В январе 78-го г. я вернулась в Одессу. 30-го января 1878 г. произошло в Одессе известное вооруженное сопротивление Ко­ вальского и его соратников. Всех участни­ ков я более или менее знала; знала, что на этой квартире собирались устроить ти­ пографию; была там раз или два у симпа­ тичной мне Мержановой, но вооруженное | сопротивление с их стороны явилось для меня полною неожиданностью. Было напечатано, что я состояла в кружке Ковальского. Э т о н е в е р н о . Была в по­ стоянном соприкосновении с той средой, в которой он вращался, но ни в каких орга­ низационных отношениях ни с каким „круж­ ком Ковальского" не состояла. Да и во­ обще формальных организаций в то время в Одессе я не припомню. Подбирались люди, симпатизирующие друг другу, считавшие настоятельным то или другое революцион­ ное дело, и занимались им сообща. Это не значило, что и по окончании его они не­ пременно будут работать вместе. К тому времени и наш кружок „башенцев" распался. Победоносцев и Ульянов, как уехали на каникулы на родину, так и не вернулись. Ф. А. Щербина и жена его, Шаповалова, жили в Кадникове, куда был сослан Ф. А.; Попко был в постоянных разъездах. Процесс 193-х, выстрел В. Засулич и оправдание ее, вооруженное сопротивле­ ние в Одессе сильно взволновали умы; среди одесских революционеров весною и в начале лета 78-го г- царило большое возбуждение. За несколько дней до суда над Коваль­ ским мы собрались, чтобы обсудить, что мы можем предпринять в случае вынесения угрожавшего смертного приговора. Со­ брание происходило в какой-то загородной местности, поросшей развесистыми кустами, среди которых мы расположились. Оно было многолюдно. Кроме всех знакомых мне революционно настроенных лиц (между ними в полном составе кружок молодых девушек, основанный нами в 1877 г.—Лила Терентьева, две сестры Шехтер, Вера Госсох, Рашкевич и др.), присутствовало не­ сколько человек незнакомых мне рабочих. Решено было собрать вокруг здания суда как можно больше народу, для чего ка­ ждый должен был заняться вербовкой подхо­ дящих элементов между своими знакомыми. Один из рабочих сказал при этом: „Наши все придут". Долго толковали о том, при­ ходить вооруженными или нет. Решили оружия не брать и строго на этом на­ стаивали, так как сил у нас достаточных не было, чтобы отбить приговоренных, это могло вызвать только лишние жертвы. Билеты на вход в зал суда давали только родственникам, но мне удалось достать би­ леты для себя и П. С. Ивановской через судебного пристава, который оказался моим хорошим знакомым. Председатель суда, ста­ рый генерал Кириллов, вручая мне билеты, заметил, что смотреть тут нечего—преступ­ ники и больше ничего. Судебное следствие шло томительно долго, подсудимые отрицали наличность вооружен­ ного сопротивления Ковальский говорил,