* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

535 АВТОБИОГРАФИИ РЕВОЛЮЦИОННЫХ ДЕЯТЕЛЕЙ 70—80 ГТ. 536 письмо. И действительно, этот уголовный явился к нам с письмом, в котором его рекомендовала Наталья Александровна, как посвященного в их заветные желания. Я приведу слова этого письма: „Ты знаешь,— пишет Н. А. Армфельд,—я совершенно слу­ чайно попала в ту компанию, с которой судилась. Я хотела получить в Киеве фельдшерский диплом и уже приглашена была в одно место, к знакомым, когда за­ ручусь им. Но мне нужен был фальшивый вид, и я стала ходить в ту канцелярию, где они фабриковались. По бесшабашности, а также потому, что люди в канцелярии сидели хорошие и ласковые, я ходила туда чаще, чем следует, и сидела дольше, чем было благоразумно, ибо вся эта квартира уже была на вулкане. И действительно, в этот вечер, как произошло событие (в квар­ тире оказано вооруженное сопротивление), там набралось десять человек, из которых больше половины пришли так же случайно, как и я, и друг друга не знали. Узнала же я своих товарищей в тюрьме, где мы по целым вечерам и ночам говорили, но как я к ним привязалась. Боже мой, что может так сблизить, как тюрьма и при таких условиях, как мы сидели. Я еду со вдовой одного из повешенных—В. Осинского. Ее фамилия—Лешерн, ты знаешь ее по „пред­ варительному дому" Ее муж такой был дорогой мне друг, лучше сказать—брат. Он просил меня не оставлять ее, да я бы и сама никогда в жизни этого не сделала. Она столько выстрадала по одному и тому же поводу, столько общих привязанностей, и так ее жаль, ужасно жаль. Вот несчаст­ ный человек. Всего несколько месяцев в жизни была счастлива и так ужасно кон­ чить. Она была приговорена к смерти вместе со своими друзьями, а потом ей преподнесли сюрприз—оставили в живых" „Как ни тяжело, как ни страшно на душе, пишет дальше Н. А., — а той апатии, того уныния, которое прежде угнетало, совсем нет. Теперь знаешь, что есть совершенно определенная цель — пожертвовать собой за известное дело. Я сознаю и умом, что наше время, данный момент, есть эпоха терроризма, что теперь борьба между аб­ солютизмом и народом достигла такой точки, когда нельзя уже действовать словом. Некогда убеждать, когда валятся головы твоих братьев, надо спешить подставлять свою. Да если не будет примеров, как люди гибнут за известное дело, если бы не было мучеников, то не было бы и по­ следователей. Я думаю, что теперь время мучеников, время величайшего гонения и вот почему думаю, что скоро, скоро братья мои будут отмщены. Я живу накануне революции, чувствую ее. Варя, я все думаю, какие в тебе силы пропадают. В ту эпоху, в которую мы живем, ты была бы самой горячей террористкой. Знаешь, про тебя раз сказала Тиночка (Лебедева Т.) по по­ воду Засулич: „Знаете, говорит, кто был бы еще способен это сделать с полным хладнокровием,—это В. Батюшкова*. Да ужасно подумать, что ты там", Надо сказать, что уголовный, принесший это письмо, сообщил о плане побега из этой партии, где находилась Армфельд, о том, что нужно достать денег и быть готовыми, где укрыть беглецов. Не теряя времени, деньги достали мы при помощи знакомых мне ссыльных поляков 63-го года, дали письмо и деньги этому посланному. Отвез его на Московский тракт знакомый мне крестьянин и, возвратившись, рассказал, как этот уголовный по приезде на одну станцию послал его за папиросами, а сам, захватив доху у этого крестьянина, скрылся. Это обстоятельство дало повод заподозрить этого уголовного и в самом важном, т.-е. в верности указания срока проследования партии через место, где предполагался по­ бег. Потом, уже много времени спустя, вы­ яснилось, что когда этот субъект был у нас, то партия уже миновала этот назначенный пункт для побега. Из только что привезен­ ного письма Армфельд можно было заклю­ чить, что кому-то из партии удалось бе­ жать. Месяца через полтора действительно в Малышевку является бежавший Дебогорий-Мокриевич *). Мне удалось в тот же день устроить его у моего знакомого Р.И. Гер­ ман, сосланного по польскому восстанию 1863 г., который потом убедил другого по­ ляка. Минкевича, жившего верстах в трид­ цати в стороне от тракта и имевшего там торговлю, взять Дебогория-Мокриевича к себе в роли помощника. Когда розыски улеглись, я отвел Д.-М. к знакомому кре­ стьянину, возившему того уголовного, ко­ торый доставил письмо от Армфельд. Этому крестьянину, по фамилии Л. Козулину, я объяснил, кого он повезет, чтобы он соблю­ дал все необходимые предосторожности. Таким образом.Дебогорий-Мокриевич отпра­ вился в Иркутск, а оттуда в Москву и за­ тем за границу. По моей просьбе мне был отведен поле­ вой участок земли, и весной, когда земля немного оттаяла, я вместе с рабочим отпра­ вился на отведенное место, чтобы выру­ бить на участке деревья и сжечь, подгото­ вив тем землю к посеву. Очищена была одна четверть десятины, потом поднят пласт верхней земли, который за лето дол­ жен перегнить и обратиться в плодородную землю, дающую хороший урожай пшеницы, что могло обеспечить продовольствие на целый год. Когдая обеспечил себя таким обра­ зом насчет продовольствия, случай — необ­ ходимость помочь женщине, которая не*) См. выше его автобиографию.