* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

533 Н. Ф. ДВНДННВ6. 534 t том же коридоре этой тюремной боль­ < ницы; при мягком отношении администра­ ции, пребывание наше было сравнительно недурно. По правилам ссылки движение арестантов этапным порядком прекраща­ лось на время сильных морозов, поэтому и задержали нас в Томске. Вскоре осужден­ ных на житье в Томской губернии стали от­ правлять. Сестры Любатович, Бардина, Хоржевская и Надежда Субботина были увезены в отдаленные уезды губернии. В томской тюрьме встретили товарища по процессу, Чикоидзе. Через некоторое вре­ мя, когда мороз несколько уменьшился, стали и нас, иркутян, отправлять, но только на этот раз по одиночке; исключение было сделано только для меня с женой. Вновь наступившие морозы задержали нас в Красноярске несколько дней. Смо­ трителем тюрьмы оказался в Красноярске бывший ссыльный поляк, Островский, кото­ рый очень хорошо к'нам отнесся. Восполь­ зовавшись тем, что тюрьма была перепол­ нена, он поместил нас в свободной комнате своей квартиры. Вскоре догнал нас Чикоидзе, которого тоже поместили с нами. Через несколько дней морозы ослабели, и нас стали отправлять далее до Иркутска. Мы распростились с Чикоидзе, с которым больше не привелось встретиться: он умер от чахотки, развившейся в суровых усло­ виях сибирского климата *). В Иркутске нас поместили в отделении тюремной больницы, так как самая тюрьма по случаю холодов была переполнена. Через некоторое время приехали наши спутницы, Л. Н. Фигнер и В. Н. Александрова, которым тоже судом была назначена для жизни Иркутская губер­ ния. Вскоре мы разъехались все в разные сто­ роны необъятной Сибири. Нам пришлось безвыездно прожить в Малышовке, под Балаганском, почти двенадцать лет. В Малышевке мы застали супругов Новаковских. Новаковский был сослан за участие в демонстрации на Казанской площади (6 дек. 1876 г.). Новаковского присудили к ссылке, а жена, С. Е. Новаковская, по­ следовала добровольно за мужем. В наше однообразное существование много оживления вносило прибытие новых лиц, которые административно ссылались в наш округ. После большого процесса 193 административная расправа стала при­ меняться широко и еще более после суда над Засулич. Приехала семья Габель, Н. Ло­ патин, имевшие некоторое отношение к большому процессу. Затем прислали не­ скольких лиц по процессу в Одессе—сту­ денты Шлемензон, Барский, ЖуравскиЙ, Саковнин, ветеринарный врач, и учитель ») Бежал в 1881 г., был в 1882 г. пойман в Москве и снова сослан. В. Фигнер. Мавраган; все они, как административные, были оставлены в г- Балаганске под над­ зором полиции. Колония ссыльных, первое время соста­ влявшая свой замкнутый кружок, со време­ нем естественно стала сближаться с местным обществом, и круг знакомых расширялся. Интерес к событиям общественной жизни увеличивался, потребность в литературных изданиях росла, и само собой создалась мысль об устройстве библиотеки, которой в городе не существовало. Появились кни­ ги, составлен был каталог, написан устав, и библиотека стала функционировать. Жи­ вое участие приняли в этом деле, кроме нас с женой, Новаковский, Барский и дру­ гие. Первое время полиция косилась, но потом свыклась с новизной этого дела, и все шло благополучно. Но внезапно из Иркутска явился жандармский офицер и сделал у некоторых обыск; ничего суще­ ственного, с жандармской точки зрения, не обнаружилось, однако мирное течение жиз­ ни было нарушено. Местная полиция стала подозрительнее относиться ко всякому шагу; библиотеку, как учреждение, предло­ жили ликвидировать, после чего пришлось книги разобрать по квартирам, и пользо­ вание книгами имело уже вид частного одолжения. Наше общение не прерыва­ лось, но большею частью ограничивалось посещением семейных домов, куда одино­ кие товарищи периодически собирались; таким домом был и наш. Из писем от товарищей и из газет доходили до нас те выдающиеся факты, которые всколыхнули общественную жизнь. Собираясь вместе, часто обсуждали текущие события в России. Как ни удачны были такие факты, как выстрел В. Засулич в ген. Трепова, убийство шефа жандармов Ме­ зенцева и харьковского губернатора Крапоткина, но эти события имели определен­ ный мотив,—месть за наглое поведение по отношению к политическим заключенным. Стать же на точку зрения такой деятель­ ности, как системы, казалось ошибочным. Только в последующее время, когда борьба между правительством и революционерами разгорелась, даже горячие пропаганди­ сты и сторонники поселений в деревнях и те примкнули к народовольческой про­ грамме. Тяжело было сидеть в ссылке, когда товарищи гибли в борьбе с самодер­ жавием. В киевском процессе Осинского, Бранднера, Антонова и других судился друг моей жены, Н. А. Армфельд. Она не была террористкой, была в этой компании слу­ чайно и приговорена к четырнадцати годам каторги. Это было в мае 1879 г., а в ав­ густе, следуя на Кару, она писала с пути Батюшковой с одним уголовным, который вышел на поселение н взялся доставить