* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

483 АВТОБИ01ТЛФЯИ РЕВОЛЮЦИОННЫХ. ДЕЯТЕЛЕЙ 70 - 80 гг. 484 мни* *). После недолгих размышлении вы­ бор мой твердо остановился на Пиротехни­ ческой школе, так как она сулила в буду­ щем, при некоторой энергии, карьеру артиллерийского офицера, а это было в то время в моих глазах что-то очень высо­ кое,—не то, что какой-то пехотный армей­ ский офицер. В Пиротехническую школу меня приняли очень охотно без всякого экзамена, так как я имел прекрасный аттестат. В тот же самый год и из той же прогимназии со мной вместе в школу поступил товарищАлексей Васильевич Иванов. С этих пор мы жили с ним неразлучно, пока приговор петербургского военно - окружного суда в 1882 г. не разлучил нас окончательно. Только много лет спустя, выбираясь уже из Якутской области, я вновь встретился с ним в Иркутске. В Пиротехнической школе нас очень скоро привели к присяге, а затем объяснили, что мы теперь уже не воспитанники, а нахо­ димся на действительной службе и потому за все проступки должны будем отвечать по всей строгости законов. Пребывание в Пиротехнической школе оставило у меня тяжелое воспоминание. Дисциплина была очень строгая, внутренние распорядки ужас­ ные. Единственным спасителем наших душ явился дух товарищества, который и вы­ нес нас неизломанными из этой светлой тюрьмы. В таких условиях пришлось про­ жить целых 4 года, с 1873 по 1877 год, и притом самый лучший возраст от 16 до 20 лет. Никаких книг с воли приносить в школу не разрешалось; библиотека су­ ществовала, но в таком составе, что для нашего развития ничего дать не могла, да мы ею почти и не пользовались, так как книги выдавались только по праздникам, когда мы обыкновенно уходили в отпуск. Таким образом, для чтения нам оставались только учебники и учебные записки. Каж­ дую неделю производились обыски, больше с той целью, чтобы осмотреть, в порядке ли находятся наши вещи, но это сильно стесняло нас, так как лишало возможности книги, которые мы доставали, держать в столиках или шкафиках и требовало от нас всегда большой осторожности. Для того, чтобы дать ясное представление, как относилось наше начальство к той литера­ туре, которую мы доставали, и что могло ожидать ученика, если бы он попался с какой-нибудь действительно нелегальной вещью, расскажу следующий эпизод. Во время сербско - турецкой войны и добро­ вольческого движения один из учеников вздумал принести с собой иллюстрирован­ ный номер „Нивы', чтобы наглядно пока*) В местн. „Сиоргонь" крестьяне когда - то за­ нимались дрессировкой медведей. зать нам подвиги сербов и добровольце». К несчастью этот номер попал как-то в руки начальства, и дело для товарища окончилось очень скверно: арест в темном карцере на месяц, было сбавлено много баллов за по­ ведение и, кроме того, бедный юноша был разжалован из унтер-офицеров в рядовые. А между тем он перешел уже в последний класс, и чтобы карьера не погибла, нужно было вновь получить за поведение боль­ шую отметку. Естественно возникает вопрос, что же было бы с нами, если бы начальство узнало, что мы увлекамся Герценом, Писаревым, Лавровым или „Парижской Коммуной", которая ходила в то время у нас по рукам. Но так или иначе, а за время пребывания в пиротехнической школе, хотя и крадучись, мне удалось перечитать Писарева, Добро­ любова, Успенского, Шелгунова, Лассаля и по естественным наукам Фохта, Молешота, Люиса и др. Изящная литература для меня в то время не представляла осо­ бого интереса, и в этой области мое раз­ витие шло слабо. В этот же период мне предложили прочитать „Капитал" Маркса, но я убоялся трудности его и отказался. Прочитал же я „Капитал" уже гораздо поз­ днее, когда служил на пороховом заводе. Образование в школе было исключи­ тельно специально-техническое. Из обще­ образовательных предметов были недурно поставлены только химия и отчасти фи­ зика. Состав преподавателей был очень слаб, особенно по химии. Специально во­ енных предметов было очень много, эти предметы делали из нас специалистов, но в смысле общего развития ничего не да­ вали и преподавались они, в большинстве случаев, офицерами-академиками. В августе 1873 г. я, упомянутый выше Иванов и еще один товарищ из нашей прогимназии, попав в Пиротехническую школу в младший, т.-е. первый, класс, на­ чали присматриваться: что же представляют из себя наши новые товарищи. Они также не оставили нас без своего внимания, за­ даваясь тем же вопросом. Вскоре вы­ яснилось, что наиболее развитыми и наи­ более идейными были ученики старшего (третьего) класса. Из них в моей памяти сохранились: Васильев, Парноманов и Бо­ городский. Первые два скоро совершенно исчезли с моего горизонта, судьба же по­ следнего прочно переплелась с нами до самого нашего провала в 188.1 г. Ник. Ник. Богородский был сын смотрителя Трубец­ кого бастиона, полковника Богородского, на смену которому потом пришли Лесник и знаменитый Соколов. Упомянутые выше товарищи старшегокласса имели уже, повидимому, связи с ре­ волюционерами на воле, так как в первый год нашего пребывания в школе у нас по-