* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

393 в. м. с А Л О В А . 394 крестьянству и разрешили частную службу в коммерческих предприятиях. Переехал в с. Лиственичное на озере Байкал и посту­ пил механиком в пароходство. Через год предложили ехать на золотые прииски Витимской системы, а отсюда опять через год перевели на Ниманские прииски Амурской области, где я прожил с семьей пять лет управляющим приисками. В силу какогото манифеста перевелся в Западную Сибирь, именно в Тюмень. Здесь поступил в паро­ ходство Богословского горного округа ме­ хаником, а потом управляющим. В 1900 г. разрешили жить в некоторых городах Евро­ пейской России; выбрал Ригу. Революцию 1905 г. встретил в Нижнем-Новгороде, принимал в ней небольшое участие. С 1906 г. по 1916 г. жил в Петербурге и за­ ведывал хозяйств, частью издания журн. „Русское Богатство", выходившего под ред. В. Г. Короленко. В декабре 1916 г. по болезни отказался и уехал на Северный Кавказ к сыну и прожил там до 1920 г. В этом году вместе с женою перебрался в Москву и первые полтора года занимался в Центральном Архиве. В мае 1917 г. я на время приезжал в Питер, откуда, по пору­ чению „Общ-ва помощи политич. ссыльным", ездил в Иркутск с целью организации вы­ воза их из Якутской обл. в Россию. [См. „Воспоминания М. П. Сажина (Арман Росс)", М., 1925.] Салова, Неонила Михайловна*). Родилась я в октябре 60 г. в небольшом имении моей матери Черниговской губ. Мглинского уезда. Раннее детство провела в той же деревне. Родина моя—глухое за­ холустье, удаленное от культурных центров, население бедное, сплошь неграмотное: не было тогда ни школ, ни медицины. Росла а одиноко и почти на полной воле, в тесном общении с природой. Мать—вдова, всецело поглощенная заботами по хозяйству, чтобы извлечь средства для образования детей, за недостатком времени не могла уделить мне много внимания. Старшие дети, брат и сестра, обучались уже в учебных заведе­ ниях. Наша единственная прислуга в доме— Семеновна, совмещавшая обязанности ку­ харки и горничной, была занята какой-либо работой. Все теплое время года я проводила в за­ пущенном красивом саду с примыкавшими к нему березовыми рощами, где бывало много грибов, собирать которые очень лю­ била. Убегала в поле на ближний покос, где бывали работы. Зимой—целодневное ка­ тание с горы на салазках. Игры мои—точ­ ная копия всего происходившего в усадьбе. Под высоким крыльцом старого дома поме*) Автобиография написана 26JI1I—26 г. в г. Чите. щалось мое хозяйство, при чем разные шишки изображали скот, тряпичные куклы— прислугу, были и господа, сидевшие во флигеле на особо отведенном им столике.Много времени провожу на скотном дворе, играя там с молодыми животными. Захожу в конюшню, где стоят выездные лошади. Радости моей нет границ, если бородатый кучер Иван, посадив меня на спину умного смирного коренника—Серого, покатает по двору. Отношение ко мне всех работающих в усадьбе доброе-куда ни захожу, везде встречаю радушный прием, привет и ласку, быть может потому, что я была единствен­ ным ребенком в усадьбе, стоявшей в сто­ роне от деревни. Я пользовалась полной свободой передвижения, только мне строго запрещалось ходить одной к реке, чтобы не утонула, и в деревню, где тогда появи­ лась „французская болезнь", занесенная в нашу глушь, вероятно, отбывшими военную службу. Об этой болезни у нас говорили со страхом, таинственным шопотом. Сказок в детстве мне не рассказывали, но я наслуша­ лась много про старину. В долгие осенние и зимние вечера мать, закончив свои счеты и записи, поужинавши, садится к столу с работой—шитьем, вязаньем. Убравшись на кухне, приходит к нам ночевать Семеновна, она тоже присаживается к столу с своим бесконечным чулком. Семеновна—строгая пожилая женщина, бывшая дворовая какихто важных господ, в свободное время всег­ да вяжет чулок. И вот две женщины, обе пожилые, вспоминают далекое прошлое, свое детство, молодость, что они сами пережи­ ли или слышали от прежних старых'лю­ дей. Я, сидя на диване, внимательно слушаю. Былая помещичья роскошь, пиры, охота, домашние театры, оркестры из кре­ постных музыкантов, балы, кавалеры, кра­ савицы в пышных нарядах,—все это уже прошло и походило на сказку. Страшные картины крепостничества; прожигатели жи­ зни, кутилы, деспоты, истязающие не только рабов, но и своих жен - страдалиц, крот­ ких и прекрасных. Мамаша возмущается: она ярая сторонница женской независимости, для чего, по ее мнению, нужно женщине как можно больше образования. Слушая интересные рассказы про старину, я веду упорную борьбу с одолевающим меня сном, но сон сильнее моей детской воли, и он побеждает. Облокотясь на стол, я вдруг засыпаю, меня уносят на руках или же полусонную ведут в спальню, укладывают в постель. В те же длинные вечера, когда я подросла, мать обучает меня грамоте по складам, как сама она училась в детстве. Так тихо и мирно протекает моя жизнь, но время бежит быстро: я уже грамотная, читаю, пишу, знаю счисление и 4 правила арифметики, мне уже 10-й год. Мамаша все чаще и чаще говорит, что без образования