* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

345 Д. В. ПРПВЫЛЕВ. 346 образные заботы не дали ему возможности пополнить свое образование; он оставался тем, чем сделала его семинария, и в конце концов, создав собственный очаг, удоволь­ ствовался обиходом духовной семьи сред­ него достатка. Но в свое время и у него проявлялась жажда к знанию, к науке. По окончании семинарии он был год студентом Казанской Духовной академии, покинуть которую ему пришлось из-за крайнего недостатка в средствах. После этого, в те­ чение нескольких лет, он был учителем той самой семинарии, где воспитался сам. Испы­ тав влияние бурсы на самом себе, он был очень снисходительным педагогом, отли­ чался отсутствием педантизма и потому был любимым учителем, к которому бурса относилась с уважением, не производя никаких беспорядков в его классах. Это ставило отца в особое положение перед начальством среди других аспирантов, на лучшее положение в духовном мире, и ког­ да он женился, ему было предоставлено место, кажется, на Юговском заводе, не очень далеко от губернского города Перми, а затем и в самой Перми, где он неко­ торое время исполнял обязанности ,клю­ чаря", или что-то вроде этого, при архиерее. В конце концов, утомленный постоянным пребыванием на глазах требовательного начальства, он, уже будучи протоиереем, испросил себе назначение в наш городок, где и остался навсегда. Итак, не получив сам высшего образо­ вания, отец, однако же, сохранил глубокое уважение к науке, и почтение к носителям ее знамени у него сохранилось навсегда. Человек религиозный, искренно верую­ щий сам, он никогда не навязывал своих убеждений кому бы то ни было, умел ува­ жать мнения других и не сторонился от инакомыслящих *). Эта терпимость главы семьи отразилась и на всех нас окружаю­ щих; никто и никогда не угнетал нас рели­ гиозностью, обрядностью, наше воспитание шло без воздействия мистицизма и схола­ стики, и за все мое детство я не припо­ минаю сколько-нибудь серьезных разго­ воров на религиозные темы. В торжест­ венные праздники мы ездили в церковь, но и это делалось скорее по собственному побуждению, чем по чьему-либо прину­ ждению.Быть может, этой терпимости в семье я обязан тем, что ни в детстве, ни много позднее мне не приходилось переживать *) Д а ж е впоследствии, когда я у ж е достаточно самоопределился и не скрывал от него своих край­ них воззрений, он лишь с сожалением покачивал головой и говорил близкому человеку, что я не сношу своей головы, что я погибну. В то ж е время, когда в силу официальных циркуляров он был вынужден читать проповеди против крамолы (бывали такие циркуляры), он, предвидя мою критику, обхо­ д и л вопрос молчанием и скрынал от меня свои записки. никакой душевной ломки, никакого рели­ гиозного кризиса. Будучи в детстве уме­ ренно религиозным, заимствовав эту черту от отца, я таковым оставался до старших классов гимназии, где уже появился опре­ деленный критицизм как под влиянием разнообразного чтения, так и собственных размышлений. Состав нашей семьи в период моего дет­ ства не был особенно многочисленным. Наши старшие братья и сестры вели уже давно самостоятельную жизнь, имели соб­ ственные семьи. Старший брат окончил курс Медико-хирургической академии и как стипендиат уехал на службу в Сибирь. Одна замужняя сестра жила далеко от нас в центральной России, а другая с детьми жила в нашем городе, и об ней речь будет впереди. Наконец, еще один старший брат был гимназистом старших классов, к нашей жизни и воспитанию не имел никакого отношения и в раннем моем детстве пора­ жал меня только своим гимназическим мун­ диром с красным шитым золотом ворот­ ником. Нас же, детей, было трое: сестра, старше меня на 4—5 лет, я и брат, моложе меня на Н/ —2 года. Все мы трое воспитывались дома приблизительно до 9-ти летнего воз­ раста. Сестра была девочкой кроткого спо­ койного нрава, привязчивая и очень любив­ шая нас, младших мальчуганов, заботилась и ухаживала за нами, как старшая в доме, стараясь заменить отсутствующую мать. В моей жизни она сыграла большую и важ­ ную роль искренно любящего человека, ласковой няньки, при случае мягкого, благо­ творно влиявшего воспитателя, учившего добру и справедливости, поскольку сама познала их в своей юной жизни. Это влия­ ние самого раннего детства так близко связало меня с этой сестрой, немногим старше меня, что наша взаимная тесная связь и горячая искренняя любовь остались на всю жизнь, несмотря на огромную раз­ ницу дальнейшего воспитания, образования и, особенно, сложившегося впоследствии мировоззрения. Наш младший брат, в силу семейных традиций и настойчивых требований ста­ рика деда, был предназначен для духовного звания.В силу этого он подпал под воспи­ тательное влияние деда, и можно себе пред­ ставить, каково было это влияние на дет­ скую душу отжившего, необразованного с необыкновенно отсталыми понятиями 90-летнего старца. Противопоставить этим влияниям какой-либо противовес было не­ кому, и даже усилия нашей доброй сестры в этом отношении были тщетны. В резуль­ тате судьба этого от природы неглупого и физически крепкого мальчика была иско­ веркана; впоследствии он, не окончив семи­ нарии, обзавелся семьей и весь век свой 3