* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

197 Е. Н. КОВАЛЬСКАЯ. 198 человеком умирающим от туберкулеза; он настоял, чтобы о моем покушении не со­ ставляли протокола. Месяца через полтора Бобровский умер. Это покушение прошло для меня безнаказанно. Поместили меня в Горном Зерентуе в камере, бывшей мертвецкой, потому что эта камера была вполне изолирована от других арестантов. По законам того времени приговоренным судом в каторжные работы на заводах, в случае, если они посылались в рудники, считалось семь месяцев за год. Женщины по закону могли быть приговариваемы только на заводы. Так как я была послана в рудники (хотя в рудниках мы не рабозали), то мне тоже считали семь месяцев за год. На протяжении моей каторги было четыре манифеста, которые сбавляли сроки всем уголовным и политическим катор­ жанам. Первый манифест, ко мне не был приме­ нен, по второму меня перевели из бессроч­ ной в двадцатилетнюю. Но, так как за по­ бег мне был надбавлен срок испытуемой, который составляет часть всего срока и ко­ торый вместе с прежним сроком превысил срок настоящий, то тюремное ведомство совершевно запуталось, как считать мой срок. Заведывавший в это время Нерчинской каторгой Томилин, относившийся очень хорошо к политическим, решил, что я имею уже право на вольную команду. Я была выпущена из тюрьмы и отправлена в Кадаю (одно изместНерчинской каторги) в вольную команду. Позже снова переве­ дена в Горный Зерентуй, тоже в вольную команду. Живя вне стен тюрьмы, по хода­ тайству заведывавшего ремесленными клас­ сами горного училища Нерчинского завода, С. В. Девеля, который случайно познако­ мился со мною, я получила разрешение ез­ дить в Нерчинский завод обучать учеников переплетному ремеслу. Там быстро у меня завязались знакомства, и я, в сотрудниче­ стве с Девелем, организовала бесплатную публичную библиотеку и при ней склад де­ шевых народных книг Московского и Петер­ бургского Обществ грамотности, с кото­ рыми мы завели сношения. Библиотека стала культурным центром Нерчинского завода. Военный врач Бек, объезжая казачьи станицы, развозил книги нашего склада по Аргуни *), Постепенно я перешла к пропаганде и распространению весьма немногочисленных нелегальных книг, которые мне удавалось получать. Во время восстания „кулаков" в Китае русские войска были двинуты по направлению Китая. В Нерчинском заводе *) Доктор Бек, открывший особую болезнь на Аргуни, которая названа была в медицине Бековской болезнью. оказался казачий батальон, среди которого я начала вести пропаганду; фельдшера за­ вода были прикомандированы к войскам, не хватало медицинского персонала для местного населения, я предложила бес­ платно работать в амбулатории в качестве фельдшерицы. Это дало мне возможность расширить круг моих знакомств. Окружной начальник, старик Савинский, мальчиком обучался разным предметам у сосланных в Нерчинский завод петрашевцев и со­ хранил к политическим большое уважение. На запрос читинского губернатора, не опас­ но ли оставлять меня в Нерчинском заводе при амбулатории, ответил: „Хотя Коваль­ ская своих убеждений не изменила, но в Нерчинском заводе она не найдет для них почвы" *). В 1903 году окончился срок моей каторги. Пробыв 23 года в тюрьме и каторге, я была назначена в Якутскую область на поселе­ ние. Существовал закон или соглашение с другими государствами, по которому ино­ странных подданных, окончивших каторгу, высылали в их государство. За несколько лет до окончания моей каторги я вышла замуж за поляка, автстрийского подданного, М. Маньковского, осужденного на каторгу по процессу польской партии „Проле­ тариат". Он обратился в департамент полиции с заявлением, что я, как австрийская поддан­ ная (по мужу), должна иметь право выехать вместе с ним в Австрию. После долгой пе­ реписки нас обоих выслали в Австрию без права въезда в Россию. За границей, в Же­ неве, я вступила в партию с.-р., но через месяц на конференции партии, бывшей подле Женевы на вилле Германе, вышла из партии, разойдясь с партией по вопросу программ minimum и maximum. Я призна­ вала одну только программу maximum. Одновременно со мною там же выделилось несколько человек из партии по тому же вопросу. Мы образовали группу, которая стала издавать сначала „Дискуссионный листок", имевший целью пропагандировать программу maximum. Затем выпустили но­ мер газеты; „Коммуна". Эта группа была одной из первых максималистских органи­ заций. Я связалась с образовавшейся в России почти в то же время максималист­ ской организацией. В 1907 г. приехавшая из России макси­ малистка Татьяна Леонтьева, поселившаяся в одном богатом отеле в Интерлакене, убила выстрелом из револьвера француз­ ского гражданина Мюллера, указанного ей кем-то, как русского министра Дурново. Кем было сделано это ложное указание, мне осталось неизвестным. По доносам рус*) Этот документ находится в Ленинградском Истор и ко-Революц. Архиве в деле „о Ковальской", 7*