* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

195 АВТОБИОГРАФИИ РЕВОЛЮЦИОННЫХ ДЕЯТЕЛЕЙ 70 — 80 ГТ.. 196» чернопередельцев, я с чернопередельцем Н. Щедриным, разойдясь с новой програм­ мой, написанной П. Аксельродом для мо­ лодых чернопередельческих кружков, укло­ нявшейся в социал-демократизм—уехала в Киев, где мы организовали Южно-Русский Рабочий Союз на старой чернопередельческой программе, выдвинув на первый план про­ граммы тактику—экономический террор *). 22 октября 1880 г. мы с Щедриным были арестованы в Киеве и вместе с другими членами (С. Богомолец, А. Преображенским, И. Кашинцевым, М. Присецкой, П. Ивано­ вым, А. Доллером, В. Кизером и С. Кузне­ цовой) Южно-Русского Рабочего союза, арестованными позже, в 1881 г., преданы военно-окружному суду. Обвинялись по ст., по которой следует смертная казнь. В мае 1881 г состоялся суд. На суде я заявила, что суда правительства не признаю и принимать в нем участия не желаю, отка­ залась от защитника и от последнего слова на суде. Была приговорена к бессрочной каторге. Отправленная в каторжные работы на Кару в 1882 г., по дороге бежала из Иркут­ ской пересыльной тюрьмы, переодевшись надзирательницей (вместе со мною бежала С. Богомолец под видом моей гостьи). Пробыв на воле около 3-х недель, была арестована и закована в наручни. После окончания следствия о побеге была от­ правлена на Кару; наручни были сняты. На Каре у меня начались столкновения с тю­ ремным начальством, которые тюремное ведомство называло „бунтами" и просило в Петербурге разрешения отправить меня вме­ сте с другими бунтовавшими: С. Богомо­ лец, Е. Россиковой, М. Ковалевской в стро­ гое одиночное заключение в Иркутский тю­ ремный замок. Раннею весною 1884 г. мы были перевезены в Иркутск. Осенью того же года я бежала из Ир­ кутского тюремного замка, переодевшись надзирателем. Пробыв на этот раз на воле около полутора месяцев, была арестована и приговорена к 90 плетям. Присланных ко мне врачей для освидетельствования моей способности вынести плети, я не приняла, заявив, что такой приговор они могут при­ вести в исполнение только над моим тру­ пом. В это время в тюрьме по другим по­ водам началась голодовка, (в которой я при­ няла участие), продолжавшаяся 16 суток. Рассчитывая, что смерть может вызвать окончание безнадежно затянувшейся голо­ довки, я сделала неудачную попытку само­ убийства. Надзиратели скоро заметили и сняли меня с петли. Слухи об этом раз­ неслись по городу; иркутские дамы поеха*) См. мою статью „ Ю ж н о - Р у с с к и й Рабочий С о ю з " в с б о р н . Центрархива „ Ю ж н ы е Р а б о ч и е С о ю з ы " , п о д ред. Максакова и Невского, 1925 г. ли к губернатору Носовичу, настойчиво* убеждали его сделать уступки. Наши тре­ бования были удовлетворены. Голодовка окончилась. Весною 1885 г. я была отправлена снова на Кару; мне прибавили срок испытуемой, но телесное наказание не привели в. исполнение. В 1888 году на Кару приехал генералгубернатор Восточной Сибири—барон Корф. Я никогда в тюрьме не вставала при входе, начальства, не встала и перед ним. На его приказание; „встать!" ответила: „Я пришла сюда за то, что не признаю вашего прави­ тельства, и перед его представителями не встаю". Взбешенный Корф крикнул сопро­ вождавшим его казакам: .поднять ее шты­ ками!" Казаки топтались на месте, не ре­ шаясь действовать. Корф, разъяренный, вы­ бежал из тюрьмы. Через несколько дней я была ночью взя­ та из тюрьмы и отправлена, при возмути­ тельном обращении со мною, в Верхнеудинский тюремный замок в строгое одиночное заключение *). Карийские товарищи начали? голодовку, требуя смены коменданта за историю со мною. Коменданта не сменили. Тогда Н. Сигида дала пощечину коменданту Масюкову, думая, что после этого ему нель­ зя будет продолжать службу. К Сигиде при­ менили телесное наказание. Идя на экзе­ куцию, Сигида заявила, что для нас телес­ ное наказание равняется смертной казни. После наказания она приняла яд и вскоре умерла. М. Ковалевская, М. Калюжная и Н. Смирницкая, решив своею смертью сде­ лать невозможным дальнейшее применение телесного наказания, покончили с собой. В мужской тюрьме по тому же мотиву по­ кончили самоубийством И. Калюжный и Бобохов. Находившийся в вольной команде Геккер выстрелил в себя, но остался жив. Результатом самоубийств был циркуляра присланный на Кару из Петербурга, в ко­ тором предписывалось начальнику каторги впредь не применять телесного наказанияни к политическим, ни к уголовным жен­ щинам. В Верхнеудннске я сделала новую по­ пытку побега, на этот раз неудавшуюся, по­ сле чего меня отправили в каторжную тюрьму Нерчинской каторги, в Горный Зерентуй. Дорогой я узнала, что в Горном Зерентуе меня будет принимать помощник начальника каторги Бобровский, который привел в исполнение наказание над Сигидою. При приеме я бросилась на Бобров­ ского с маленьким кинжалом, который все­ гда носила при себе, думая убить Бобров­ ского. Тюремные надзиратели, окружавшие меня в этот момент, схватили за руки и обез­ оружили. Бобровский в это время был уже *j См. „Карийская трагедия, Гос. Изд., Петроград*