* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

149 С. А. ИВАН0ВА-БОРЕЙШО. 150 рода, что я их совсем не помнила. Это не помешало нам встретиться, как старым то­ варищам. Оба говорили, что работа для меня найдется, но настаивали, чтобы я на время уехала из Петербурга, где в такое тревожное время могла бы быть арестована зря. Обещали вернуть меня при первой же возможности. Пока я собиралась (очень не хотелось уезжать в провинцию), грянуло покушение Соловьева на Александра П. В столице начался переполох. Поговаривали о предстоящих повальных обысках. В тот же день я уехала в Орел, где повидалась с М. Н. Ошаниной, которая направила меня в Воронеж; там я должна была ожидать, пока меня вызовут в Питер. Прожила там недели три, но в один прекрасный день была арестована в квартире Тулисова, куда жандармы неожиданно нагрянули днем. Это было особенно досадно потому, что в это самое утро приехал Морозов и привез мне приказ как можно скорее отправляться в Питер, где я уже числилась хозяйкой конспиративной квартиры. Моро­ зов тоже должен был придти к Тулисовым, но увидав жандармов скрылся. Немножко позднее подъехал на извощике М. Р. Попов. Войдя в квартиру и увидев жандармов, он строго, по-барски, спросил, дома ли хозяин, и, бросив „зайду в другой раз", моментально вскочил на извощика и быстро удалился. Жандармы оторопели и начали обвинять друг друга в том, что не задержали этого неизвестного человека. Сначала я пришла в уныние от мысли, что теперь мне при­ дется ехать не в Питер, а в Якутскую об­ ласть (в 1879 г. был издан циркуляр, по которому всех бежавших из ссылки должны были направлять в Якутскую область]. Потом, когда меня повезли на допрос и, извиняясь за беспокойство, которое при­ чинили мне, молоденькой барышне, жандарм­ ский офицер и прокурор просили меня от­ кровенно рассказать о себе и объяснить, как я попала на квартиру к революционерам, я сказала, чтознакома только с сестрой Тули­ сова, и вообще прикинулась наивной барыш­ ней, которая даже не понимает, почему это делают обыски. Кончилось тем, что меня через час отпустили на все четыре стороны, и я в тот же вечер отправилась в Петер­ бург. Там меня уже ждали, и я сразу по­ селилась в Лесном вместе с А. Квятковским и должна была изображать из себя молодую даму, живущую в свое удоволь­ ствие на даче. Здесь бывало много народу, совершались прогулки в лес, куда подхо­ дили еще люди из города, и устраивались собрания. Тут же был организован кружок „Свобода или смерть", который потом почти целиком вошел в „Народную Волю". В по­ следнюю организацию я вошла после Воронежского и Липецкого съездов.—Ста­ рая типография ,Земли и Воли" была по­ делена между двумя вновь образовавши­ мися группами,—Народной Волей и Черным Переделом. Приходилось налаживать новую квартиру для типографии той группы, ко­ торая получила название партии На­ родной Воли. Я дала согласие быть хо­ зяйкой новой типографии, и вскоре после того мы оставили квартиру в Лесном. Наша типография просуществовала лишь с сен­ тября 1879 г. по январь 1880 г., и за- это время мы отпечатали три первых номера газеты „Народная Воля" и несколько ли­ стовок. Устройство станка было самое при­ митивное, работало нас пять человек, из ко­ торых один был занят хозяйством: закуп­ ками и приготовлением пищи для всей бра­ тии. В этом деле чередовались мы с кухар­ кой. Официально в квартире числился только Бух, как хозяин, потом я и прислуга, тоже свой человек. Двое других работ­ ников жили у нас без прописки и не показывались ни дворнику, ни швейца­ ру. Соблюдалась строгая конспирация, работали не позднее 10—11 часов вечера и ходили в мягких туфлях, чтоб не произво­ дить шума. Адрес типографии был известен только тем двум-трем товарищам, которым было необходимо заходить к нам и заби­ рать отпечатанное. Подробно о жизни и работе в типографии я писала в журнале „Былое" за 1906 г. (сентябрь). При аресте типографии было оказано вооруженное со­ противление, после которого всех нас, за исключением застрелившегося тут же Любкина, увезли со связанными руками в Петро­ павловскую крепость. Судили нас в конце того же 1880 года военным судом, соединив­ ши с другими террористическими группа­ ми (процесс 16-ти). Я получила четыре года каторги. По болезни оставалась неко­ торое время в Питере, а потом перевезли в Москву, в Бутырскую тюрьму, откуда через несколько месяцев отправили в Си­ бирь этапным порядком. На Кару при­ была только в апреле 1883 года. Там на­ шла своих старых друзей: Брешковскую, Лешерн, Коленкину и др. Сидели в отвра­ тительной старой тюрьме, но в камерах нас не запирали. Летом почти весь день прово­ дили во дворе. Обязательных работ не было. На поселение вышла весной 1885 года и оказалась в г. Киренске Иркутской губернии, где в это время была довольно большая колония ссыльных. В общем в Сибири пробыла 18 лет. При возвращении в Россию мне был запрещен въезд в сто­ личные и университетские города и, кроме того, указывалось еще 25 городов, где я не имела права жить. Побывала в Черни­ гове, в Курске и поселилась в Нижнем Новгороде, где прожила более 10 лет. Об­ щественной деятельности не было, если не считать за таковую работу в Красном Кресте для помощи заключенным и заня-