* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

119 АВТОБИОГРАФИИ РЕВОЛЮЦИОННЫХ ДЕЯТЕЛЕЙ 70 80 ГГ. 120 ный Комитет, в задачи которого входили содействие избранию и переправка за гра­ ницу соответствующих делегатов. Для устройства последних по приезде их в Зап. Европу избрано было „Заграничное Бюро" организационного комитета, в которое по настоятельной просьбе Ленина я, скрепя сердце, согласился войти, на ряду с пред­ ставителями от .Рабочего Дела" и „Бунда". * Не буду здесь останавливаться на этом съезде, приведшем, как известно, к распа­ дению нашей партии на „большевиков" и „меньшевиков", так как имеются напечатан­ ные протоколы его. Я примкнул к послед­ ним, но по разным причинам, о которых сообщу современем, фактически очень мало участвовал в их предприятиях. * * * О положении, возникшем после 9-го ян­ варя 1905 г.—о всеобщей стачке и даро­ ванных Николаем II „свободах", о моем затем возвращении в Петербург, об аресте меня (в январе 1906 г.), о ссылке меня в Туруханский край и моем побеге из Ени­ сейска,—я подробно рассказал во 2-й части „Четырех побегов". Здесь мне немногое остается сообщить о дальнейшей моей жизни. После Лондонского съезда 1907 г. я вновь оказался на многие годы оторванным от России эмигрантом. Прожив три с чемто года в Париже, я, в виду полученного от товарищей из Нью-Йорка предложения, отправился туда, чтобы редактировать за­ теянную ими рабочую газету на русском языке. Приняв это предложение, я зимой 1911 г. отправился в Америку, где прожил до осени 1916 г., когда вернулся в Лондон. Известие о мартовской революции дошло до меня лишь спустя несколько дней, а от­ правиться на военном судне в Петербург удалось только в конце того месяца. Дальнейшие события столь близки нам и так ярко запечатлелись в памяти каждого, что едва ли есть основание излагать их теперь. Добрускина, Генриета Николаевна *). Родилась я в 1862 г. 5 января в г. Рогачеве Могилевской губ. Семья наша жила в нужде: отец пробивался уроками. Он был романтик и мечтатель, далекий от жизни, свободолюбивый и патриот, мечтавший о старом Иерусалиме и грезивший им. Писал стихи на древнееврейском языке, жил одно время в Париже, где бывал у Виктора Гюго, которого боготворил, и умер в Палестине. Мать, более практичная, чем отец, несла всю тяжесть повседневной жизни. Она любила *) Автобиография Ростове-на-Дону. написана а апреле 1926 г. в читать, и дом наш был наиболее интелли­ гентный в городишке. Вечерами устраива­ лись чтения. Читали Гете, Гейне, Берне. Нас было 5 человек детей. Учились мы сначала дома. Одно время жил у нас и занимался с нами Млодецкий, впоследствии покушавш. на Лор.-Меликова и казненный. Была еще мала и определенных воспоми­ наний о нем не сохранила, кроме того, что он был выдающимся педагогом. Учились мы в пансионе „для благородных девиц". Как-то раз вечером пришла к нам знакомая акушерка, Кайранская, и привела своего брата, приехавшего к ней погостить. Весь ве­ чер (это было в 1875 г.) он рассказывал о великом порыве хождения в народ, охватив­ шем лучшую часть нашей интеллигенции. Притаившись в углу, мы, дети, слушали эти рассказы Со мною вместе училась моя подруга, Дебора Познер, привлеченная впоследствии по Лопатинскому делу, вы­ сланная административно в Архангельскую губ., где она умерла. И вместе с нею мы стали мечтать о том, чтобы учиться, итти в народ и своими знаниями служить ему. В 1876 г. поступила в Могилевскую Мариинскую гимназию. Гимназическая на­ ука глубоко поразила меня. Наш маленький пансион был идеалом по сравнению с мерт­ венной гимназией. Мы зубрили теорию сло­ весности, без смысла, в 5-м кл. решали за­ дачи по арифметике. Эта школа могла отбить охоту к учению даже у святого. В 6-ом классе появился у нас новый учитель словес­ ности, который упразднил „ъ" и начал разби­ рать литературные произведения, как отра­ жения духовных стремлений русского об-ва.. Все учение приобрело новый смысл. Учи­ тель истории останавливался долго на исто­ рии французской революции и ее влиянии на жизнь других европейских народов. Оба эти учителя толкали нас на размышления, и к бессознательному стремлению, к порыву присоединялось сознательное отношение. В Могилеве жил старый революционер, Езерский. Говорили, что он сидел в Петро­ павловской крепости, такой таинственной и страшной, и мне очень хотелось познакокомиться с ним. В 79 г. перед окончанием гимназии отправилась к нему. Ближайшее знакомство меня несколько разочаровало: ни о каких революциях не было и речи. Дальнейшему сближению помешало благо­ детельное начальство: Езерский был сослан в Архангельскую губ. Выслано было до­ вольно много народу. По окончании гимна­ зии уехала домой. Наши материальные дела были в самом хаотическом и безнадежном состоянии, и ни о какой поездке учиться дальше думать не могла. Уже с 6-го класса давала уроки и училась сама. По оконча­ нии гимназии мне предложили место гувер­ нантки в Пропойске, местечке Могилевской губ. Приняла это предложение.