* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

95 АВТОБИОГРАФИИ РЕВОЛЮЦИОННЫХ ДЕЯТЕЛЕЙ 70 —80 ГГ. 96 ше уже сами; но скоро замелькал свет, лес кончился. Патрульная дорога идет вдоль леса. Осторожно из-за дерев я оглянул ее, дорога совершенно пуста. Справа стоит пограничный столб. С левой стороны не­ сутся лесным эхом громкие голоса. Мы пе­ ресекаем патрульную дорогу и идем по направлению к австрийскому городку Бро­ ды, направление к которому нам указал крестьянин, пахавший поле. Приехав в Швейцарию, прежде всего, само собою разумеется, я разыскал Сажина. Почти одновременно с нами в Женеве по­ явился бежавший из России Мышкин. Мы договорились с ним относительно совмест­ ной работы на будущее время и почти с первого же дня стали готовиться к обрат­ ному отъезду в Россию. Сажин очень помог нам в этом.—Казалось, правительство на­ несло нам полное поражение, а между тем мы оставались вполне бодры духом и не приходили в уныние. Веры в дело было еще много. Вскоре Мышкин уехал в Рос­ сию, а за ним последовали и мы. Сажин остался за границей. Той же осенью я уже был опять в Киеве. Начались мои скитания по чужим квартирам, тягостные, как хро­ ническая болезнь, продолжавшиеся до той поры, пока не удалось заручиться хорошим паспортом, давшим возможность устроиться самостоятельно. Скоро разыскался Стефа­ нович, и мы вдвоем бодро принялись за собирание нового кружка. Ходько .тяжело заболел и, т. сказать, „выбыл из строя". Весь 1875 г. прошел у нас в организации кружка и привлечении к нему новых чле­ нов. В кружок, кроме Стефановича и меня, вошли: Дробязгин, Малинка и Чубаров, все три повешенные в 1878 г. в Одессе изве­ стным Панютиным; Михаил Фроленко— впоследствии шлиссельбуржец, Лев Дейч, Виктор Костюрин, Николай Бух—впослед­ ствии каторжане, и четыре женщины: Ма­ рия Коленкина и Мария Ковалевская—обе потом каторжанки, Вера Засулич и Анна Макаревич, позже принимавшая живое участие в итальянских социалистических организа­ циях (была замужем за итальян. соц. Костой). Кружок наш стоял на почве заговора, задачей своей мы поставили организацию вооруженного крестьянского восстания, избрав для этого юго-восточную часть Киев­ ской губ., где, по нашему мнению, сохрани­ лись революционные традиции более, чем в других местностях. Работа наша распа­ далась на несколько отделов, сообразно которым и наш кружок делился на группы. Всякий член избирал для себя ту отрасль дела, которая была ему более по душе. Работы в главных чертах намечены были следующие: 1) заведение связей среди кре­ стьян, 2) устройство убежищ и складов оружия, 3) добыча средств, нужных для осуществления мятежа. План был простой. В определенный срок группа наша заодно с привлеченными к нашему заговору крестьянами,—все воору­ женные, конечно, — должны были начать мятеж. Наш отряд, переходя из одного селения в другое, из одной местности в другую, имел в виду всюду объявлять об конфискации помещичьих земель и произ­ водить немедленную раздачу земли кре­ стьянам. Но для успеха дела, для того, чтобы крестьяне присоединились к нашему отряду и чтобы ширилось восстание, мы решили пустить в дело манифесты, якобы изданные царем, призывающие крестьян к восстанию против помещиков. Заготовке оружия мы придавали большое, значение, полагая, что чем больше будет его заготов­ лено, тем восстание с первого же дня по­ лучит более серьезный характер. Почему мы остановились на мысли дей­ ствовать среди крестьян именем царя? Прежде всего потому, что почти все кре­ стьянские бунты на Украине, происходив­ шие в последнее время (в годы освобож­ дения), носили подобный характер, и осо­ бенно наглядно сказалось это в Корсуньском восстании, охватившем обширную местность в пятидесятых годах. Наша же совесть вполне мирилась с этой ложью. К Пугачевскому восстанию, построенному на самозванстве, мы относились хорошо. В журн. „Вперед",—не помню только, кто был автором статьи,—проводилась параллель между северо-американской революцией (борьбою за освобождение от Англии) и происходившей одновременно нашей Пуга­ чевщиной, и последней давалось предпочте­ ние: она носила, по мнению автора,—более социалистический характер, нежели борьба американцев за освобождение. Стенька Ра­ зин и Пугачев были, т. ск., канонизированы нами в социалисты - революционеры. Само собой разумеется, что для нас, украинцев, Гонта «и Железняк имели такое же значе­ ние. Когда, однако, мы сообщили Бакунину о своем плане,' то он отнесся к нему не­ одобрительно, ответив нам фразой: „Ложь всегда шита белыми нитками". Если вдуматься внимательно в наш план подложных манифестов, то в нем недвусмы­ сленно проглядывало невысказанное толь­ ко наше убежденье, что крестьянская масса в 70-х годах далеко не была настроена революционно—и для того, чтобы подвинуть ее на решительные действия, нужно было прибегать к авторитету царя. Логически правильный вывод из этого был тот, что в крестьянской среде не было почвы для революционной деятельности. Но вывода этого мы не сделали. Наше поколение, охваченное великими настроениями и целя­ ми, пути и средства к достижению этих целей изибрало—увы—часто неудачные, и это привело его к ряду ошибок.