Главная \ Энциклопедический словарь Русского библиографического института Гранат. Социализм \ 151-200

* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки
95 АВТОБИОГРАФИИ РЕВОЛЮЦИОННЫХ ДЕЯТЕЛЕЙ 70 —80 ГГ. 96 ше уже сами; но скоро замелькал свет, лес кончился. Патрульная дорога идет вдоль леса. Осторожно из-за дерев я оглянул ее, дорога совершенно пуста. Справа стоит пограничный столб. С левой стороны не сутся лесным эхом громкие голоса. Мы пе ресекаем патрульную дорогу и идем по направлению к австрийскому городку Бро ды, направление к которому нам указал крестьянин, пахавший поле. Приехав в Швейцарию, прежде всего, само собою разумеется, я разыскал Сажина. Почти одновременно с нами в Женеве по явился бежавший из России Мышкин. Мы договорились с ним относительно совмест ной работы на будущее время и почти с первого же дня стали готовиться к обрат ному отъезду в Россию. Сажин очень помог нам в этом.—Казалось, правительство на несло нам полное поражение, а между тем мы оставались вполне бодры духом и не приходили в уныние. Веры в дело было еще много. Вскоре Мышкин уехал в Рос сию, а за ним последовали и мы. Сажин остался за границей. Той же осенью я уже был опять в Киеве. Начались мои скитания по чужим квартирам, тягостные, как хро ническая болезнь, продолжавшиеся до той поры, пока не удалось заручиться хорошим паспортом, давшим возможность устроиться самостоятельно. Скоро разыскался Стефа нович, и мы вдвоем бодро принялись за собирание нового кружка. Ходько .тяжело заболел и, т. сказать, „выбыл из строя". Весь 1875 г. прошел у нас в организации кружка и привлечении к нему новых чле нов. В кружок, кроме Стефановича и меня, вошли: Дробязгин, Малинка и Чубаров, все три повешенные в 1878 г. в Одессе изве стным Панютиным; Михаил Фроленко— впоследствии шлиссельбуржец, Лев Дейч, Виктор Костюрин, Николай Бух—впослед ствии каторжане, и четыре женщины: Ма рия Коленкина и Мария Ковалевская—обе потом каторжанки, Вера Засулич и Анна Макаревич, позже принимавшая живое участие в итальянских социалистических организа циях (была замужем за итальян. соц. Костой). Кружок наш стоял на почве заговора, задачей своей мы поставили организацию вооруженного крестьянского восстания, избрав для этого юго-восточную часть Киев ской губ., где, по нашему мнению, сохрани лись революционные традиции более, чем в других местностях. Работа наша распа далась на несколько отделов, сообразно которым и наш кружок делился на группы. Всякий член избирал для себя ту отрасль дела, которая была ему более по душе. Работы в главных чертах намечены были следующие: 1) заведение связей среди кре стьян, 2) устройство убежищ и складов оружия, 3) добыча средств, нужных для осуществления мятежа. План был простой. В определенный срок группа наша заодно с привлеченными к нашему заговору крестьянами,—все воору женные, конечно, — должны были начать мятеж. Наш отряд, переходя из одного селения в другое, из одной местности в другую, имел в виду всюду объявлять об конфискации помещичьих земель и произ водить немедленную раздачу земли кре стьянам. Но для успеха дела, для того, чтобы крестьяне присоединились к нашему отряду и чтобы ширилось восстание, мы решили пустить в дело манифесты, якобы изданные царем, призывающие крестьян к восстанию против помещиков. Заготовке оружия мы придавали большое, значение, полагая, что чем больше будет его заготов лено, тем восстание с первого же дня по лучит более серьезный характер. Почему мы остановились на мысли дей ствовать среди крестьян именем царя? Прежде всего потому, что почти все кре стьянские бунты на Украине, происходив шие в последнее время (в годы освобож дения), носили подобный характер, и осо бенно наглядно сказалось это в Корсуньском восстании, охватившем обширную местность в пятидесятых годах. Наша же совесть вполне мирилась с этой ложью. К Пугачевскому восстанию, построенному на самозванстве, мы относились хорошо. В журн. „Вперед",—не помню только, кто был автором статьи,—проводилась параллель между северо-американской революцией (борьбою за освобождение от Англии) и происходившей одновременно нашей Пуга чевщиной, и последней давалось предпочте ние: она носила, по мнению автора,—более социалистический характер, нежели борьба американцев за освобождение. Стенька Ра зин и Пугачев были, т. ск., канонизированы нами в социалисты - революционеры. Само собой разумеется, что для нас, украинцев, Гонта «и Железняк имели такое же значе ние. Когда, однако, мы сообщили Бакунину о своем плане,' то он отнесся к нему не одобрительно, ответив нам фразой: „Ложь всегда шита белыми нитками". Если вдуматься внимательно в наш план подложных манифестов, то в нем недвусмы сленно проглядывало невысказанное толь ко наше убежденье, что крестьянская масса в 70-х годах далеко не была настроена революционно—и для того, чтобы подвинуть ее на решительные действия, нужно было прибегать к авторитету царя. Логически правильный вывод из этого был тот, что в крестьянской среде не было почвы для революционной деятельности. Но вывода этого мы не сделали. Наше поколение, охваченное великими настроениями и целя ми, пути и средства к достижению этих целей изибрало—увы—часто неудачные, и это привело его к ряду ошибок.