* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки
471 Ремигий— Ремизов» 472 ства, проведших разделение т р у д а и добившиьс I повышения производи тельности в 2 — 3 раза по сравнению с кустарем, работающим на дому. В связи с этим повышается и их ма териальное положение. Л и т е р а т у р а : В. Ленин, „Развитие капита лизма в России", 1899; его же, .Кустарная пере пись 189J/9S года в Пермской губернии и общие во просы -кустарной" промышленности* (т. I I , с о б р . соч.1: А. Корсак, . 0 формах промышленности вообще и о знач. шш домашнего производства", 1861; Н. Аристов, „Промышленность древней Р у с и " , 1866; P. Kropotkin, .Fields, Factories and W o r k shops", 1899 (по русски — „Земледелие, фабр.заводская пр- мышленность и ремесло", 1904); В. Замбарт, „Современный капитализм"; с б . „Про мышленность" (статьи из Handworterb. d. Staatswissensch.), изд. Водовозовой; К. Biicher, .Gewerbe", в HandwBrterb. d. Staatswissensch., 1927 (и ст. друг, авторов там же); Г, Петров, „Промысловая кооперация и кустарь", 1916; А. Рыбников, „Мел кая промышленность и ее роль в восстановлении русского народного хозяйства", 1922; „Мелкая про мышленность СССР в 1924/25 г.", Изд. ЦСУ; „Нарис передвоенного та сучасного с т ш у кустарно-рем1сннчоГ промисловости У к р а т ы " , 1929; „Вестник промысловой кооперации"; „Промысловая коопе рация к X V I съезду ВКП(б)-, 1930; „Партия о промысловой кооперации и кустарной промышлен ности". Ремигий (у франц. Saint- Remi), епископ реймсский (ок. 440-535), друг франкского короля Хлодвига(си.), ко торого он, по свидетельству Григория Турского, обратил в христианство не посредственно после победы Хлодвига над алеманнами [см. I I , 220). Традиция расцветила это важное в истории фран ков событие мнолсеством недостоверных подробностей. Ремиз* ремизный прибор, см. хлопча тобумажное производство, XLV, ч. 2, 575/76, прил. 41, и холсты. XLV, ч. 2, 717 СЛ., 725. Р е м и з о в , Алексей Михайлович, изве стный писатель (род. в 1877 г.; био-библиографию см. X I , 692). 0 1904/05 гг. имя Р. встречается в журналах симво листов: „Весы", „Вопросы жизни", „Зо лотое Руно", в сборниках „Северные цветы", „Гриф", „Скифы", „Шиповник", „Сирин" и т.д. Символисты объявляют борьбу действительности и выдвигают из своей среды художников, „неприявших мир", объявляющих смерть быту, освобождающих читателей от гипноза общественности во имя права личности. Властителем дум становится Нчцше. Модернисты проникаются мистициз мом. Они провозглашают эру сверхче ловека-эстета с его бесстрастием, с его формулой „искусство для искусства", с его тяготением к „мирам иным". Если В. Брюсов в э т и годы „уходил в страну молчанья и могил, в века загадочно былого", т о старозаветный Р. уходил в церковное средневековье, в таинственный мир чертей и под вижников, разбойников и блаженных* жестоких истязателей и кротких муче ников, скоморохов и юродивых святой Руси. С ужасом он всматривается в действительную жизнь уездных го родишек Лыкова, Студенца и видит там обезьяний быт, одни обезьяньи образины, искаженные отвратитель нейшими обезьяньими гримасами, от куда он бежит под покров богоро дицы, ходившей по мукам, бежит под защиту Николая Милостивого и пи шет обравы кротких праведников женщин и детей в стиле нестеровски святых- Два отдела — „обезьяний" и .святорусский" — резко противопоста влены в творчестве Р. Сам себя Р. на зывает по-скоморошьи — „обезьяньим царем Асыкой". С большой остротой и беспощадностью Р. вскрыл вею мер зость, жестокость, всю мещанскую пош лость мелкой уездной жизни в своих бытовых произведениях: „Пятая язва", „Пруд", „ Ч а с ы " , „Крестовые сестры", „Неуемный бубен", „Петушок", „Чайни чек", рассказы из книги „В Мурье". Его реальные образы превращаются в грозные символы кошмарных и таин ственных сил. За реальным встает фан тастическое, образы принимают гро тескный характер. В основу большинства сказок, дум, легенд, апокрифов, прологов Р. легли старинные рукописи XIV—XVIII веков, памятники отреченной русской лите ратуры, апокрифические тексты, про логи, жития святых, „ Иествица Иоанна", изданная Оптиной пустыней, легенды Афанасьева, былины И. Киреевского, сказки и песни Белозерского края и т.д. Часто готовый фольклорный материал целиком ложится в сказки, легенды, истории Р., в его театральные действа о Георгии Храбром, об Иуде Искариотском, о царе Максимильяне, в его „Бесовское д е й с т в о ' . В своих легендах и сказаньях Р. ни жет словесные жемчуга и бисер, нижет самоцветы и упивается радужной иг рой древних слов-образов, еще не став ших стертыми знаками, еще исполнен ных своего первозданного значенья. Он схватывает ритм, интонацию, говор и даже ж е с т старой Р у с и , аскетически благочестивой и хмельно-веселой, но за отдельными самоцветами, за остро и ярко, ослепительно выделяющейся подробностью пропадает целое в осо бенности в больших его произведениях, где он покидает "готовый, данный уже ему материал и переходиткстарозаветной уездной жизни непосредственно. л