* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки
203 Купритъ—Купцы. 204 нымъ, нашумевшая повесть лейтенан убила „реальная любовь" къ черствой» та Бильзе „Въ маленькомъ гарнизо глубоко безнравственной женщине, не" является жалкой прозой. К. не- „циничной душонке". У К. нет* цельдаромъ зовутъ „жнэнелюбомъ", „по- наго мировоззрения, его образы не этомъ радостной случайности", а его озарены глубокой идеей, сознашемъ безчисленные клочки жизни „песня цели. Онъ рисуетъ то, что есть; въ его ми земной радости". Это художникъ, образахъ нет* движения. Но зато влюбленный въ жизнь, въ быть, въ творчество этого художника-реалиста природу. Онъ неравнодушен* къ при овеяно лиризмом*, когда онъ подхо роде, и она у него неравнодушна. Во дить къ любимой теме. Это уже не всемъ чувствуется полноправье силъ, просто реализм* а романтически даже тамъ, где К. явно подпадает* реализм* здесь мечта о томъ, чего влёяшю Чехова („Мелюзга"). Неда- нет*, но что гораздо лучше того, чторомъ любимыми писателями его явля есть. Въ 1914 г. К. выпусти ль новый ются Л. Н. Толстой и Кнут* Гамсунъ. томъ своихъ произведешй, куда вошли Онъ такъ же, какъ и Л. Н. Толстой, „Анатэмы", путевые очерки. Въ этомъ способен* „ошалевать" отъ жизни. У том* уже нет* той силы и яркости, каждаго художника—своя тема, и эту какъ въ его чудесныхъ„Листригонахъ", любимую и основную тему своего „Изумруд*", „Конокрадахъ" и др. разтворчества слишкомъ, может* быть, скаэахъ. Бибшографёю см. XI, 653 54. резко подчеркнулъ К. въ разсказ* В. Львовъ-РогачевскШ. „Гранатовый браслетъ". Это—тема о Купритъ, см. мпдныя руды. большой любви, которая приходить Купронъ-алементъ, см. ХЯ, 432. разъ въ сто лет* и о которой такъ лю Купферннккель, см. красный никксбят* мечтать женщины и герои К., да левый колчеданъ. и он* самъ въ своихъ раз сказах* „Ка Купцы, посредники между произво кое, например* наслаждеше, мечтать дителями и потребителями товаровъ. о женщин*",—говорить Назансшй въ Какъ участники товарообмена, К. из „Поединке" (П—63). Какъ и Ромашов*, вестны еще древнему M i p y и началь онъ привык* „негрязно думать" о люб ному перёоду цивилизацш. Но въ ка ви, онъ говорить о ея вершинахъ, честве определенного coni ал ьно-поли „доступныхъ лишь единицамъ изъ тического класса К.—явление новаго миллионов*". О таинственной, неверо времени, неразрывно связанное съ поятной, неразделенной, недосягаемой, денёемъ натуральная хозяйства и робольшой любви говорят*, может* быть стомъ менового и денежнаго. Въ связи черезчуръ часто, герои его разска- съ этимъ исторёя купечества в* зна зовъ „Святая любовь", „Гранатовый чительной чаоти совпадает* съ общей браслетъ", „Телеграфисть", „Первый историей капитализма (см. ХХШ, 373/5 встречный", „Нарцисс*", „Странный и 379), съ ростомъ городовъ (см. XV, случай", „Жидовка". Надъ всеми лю 641/53) и буржуазш (см, VII, 192/202).— бимыми образами художника звучит* На Западе, где нет* сословёй, нет* „Песнь песней" Соломона и гимны во и купеч. сословёя; К. составляют* славу любви Кнута Гамсуна. Худож тамъ часть торгово-промышленн. клас никъ любить показывать, как* прекра са, и законъ фиксирует* их* по про сен* „жалкш парёя, полюбившш коро фессии!, признаку; К. это—лица, со леву", как* прекрасен* человек*, лю вершающая торговый сделки въ виде бовь котораго сильнее смерти, какъ промысла (франц. кодекс*, гермонскёй прекрасенъ жалшй чиновнике, уби 1861 г. съ некот. дополн. 1897 г., вают! ft себя ради любимой женщины австр., итал., бельг.). Русское же за со словами: „Да СВЯТИТСЯ имя твое". конодательство, сохранившее до на Большой любви К. противопоставляет* ших* дней точку зрения н термино „обыденную любовь", слепую, грязную. логию екатерининской эпохи, считает* Въ разсказе „Погибшая сила" он* К. особымъ разрядом* „городских* противопоставил* двухъ художников*: обывателей", „овашемъ", „сословёемъ" одного подняла на огромную высоту и „состоянием*". Въ различён этихъ мечта о „русской богоматери", другого наименований своеобразно отпечатле-