* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

237 Короленко. 238 если не по возрасту, то по разви­ тию. Вотъ несчастный Макаръ („Сонъ Макара") далекой Якутской обл., среди мрака долгой зимней ночи, нищей, го­ лодный, невежественный, считаюшдй хорошей и нравственной кражу зверя изъ чужой западни и безнравствен­ ной и недопустимой кражу изъ раз* ставленной имъ самимъ ловушки. Въ его душ* такая же темнота, какъ въ глубокой сибирской тайге, где онъ про­ водить жизнь. Вотъ жители маленькаго уездная захолустная городка передъ затмешемъ солнца („На затменш"). Темная вражда въ темной душъ при наступающей темноте отъ надвинув­ ш а я с я на солнце темнаго пятна. Вотъ душаслъпорожденнагомальчика( Слъпой музыкантъ"), темная и обиженная. Вотъ мрачныя души y6i(my каторжниковъ, бродягъ. Всюду кажущейся мракъ, незнающая просвета темнота. Но такъ же, какъ во время затмевая, когда чуть открывппйся краешекъ солнца уже разгоняешь мракъ и измъияетъ настроеше зрителей, ме­ няется душа этихъ темныхъ, прнмитнвныхъ существъ подъ влёянёемъ откуда-то мелькнувшаго света. Изъ приниженнаго существа превращается въ красноречиваго защитника спра­ ведливости Макаръ; отъ враждебныхъ чувствъ переходятъ къ радостному взгляду на людей зрители затмевля; новыя сочувственный струйки просы­ паются въ душе слепорожденная и освещаютъ его темноту неожиданной радостью любви. Среди темныхъ, примитивныхъ душъ, съ особеннымъ интересомъ изследуемыхъ авторомъ, вдругъ блеснеть яркой самородной нравственной красотой какой-нибудь „убивецъ", или поразить горделивой силой индивидуальности „Соколинецъ", „Черкесъ". Какъ художнику К.—иска­ тель света среди душевнаго мрака, Какъ - будто злая судьба, ознакомив­ шая его съ непроглядной тьмой да­ лекой сибирской ночи, наградила его особымъ уменьемъ открывать светъ, где друпе его не видятъ и не предполагають, — уменьемъ отыскивать светь и даромъ любви къ нему, дохо­ дящей до релипознаго поклонешя. Если бы существовала секта светопоклонниковъ, то К. былъ бы ея велия кимъ жрецомъ; если бы К., вместо того, чтобы писать перомъ на бумаге, писалъ кистью на холсте, его картины изображали бы мракъ, прорезаемый ослепительными солнечными лучами. Мало того, что произведения его изображаютъ эти проблески света среди' непроницаемая мрака, мало того, что всемъ существомъ евоимъ К. влечется къ аллегорическому „свету", но онъ необычайно любить и въ физической природе борьбу света съ мракомъ,— лучи солнца, выглядывающее нзъ-за надвинувшаяся темнаго пятна, огонь камелька въ холодной и мрачной юрте, северное cifliiie, далеше „огоньки" неизвестная жилища среди угрюмой -лочи. Имъ отдалъ онъ много красноречивыхъ страницу много светлыхъ образовъ. Принадлежа по времени вы­ ступления на литературное поприще къ восьмидесятникамъ, К. по евоимъ симпатёямъ и пастроенш семидесятникъ. Въ немъ неть и следа унынея и растерянности, характеризующихъ писателей 80-хъ годовъ; неть и на­ мека на то, чтобы рассматривать че­ ловека съ его пошлой стороны. Въ противоположность реализму восьмидесятннковъ, К.—романтику и романтиэмъ его выразился, гл. обр., въ этомъ противопоставлеши света мраку въ примитивной душе. По большей части светъ идетъ изъ пробужденная взволнованнымъ чувствомъ сознатя, какъ у Макара, изъ своеобразной идеи, какъ у „Убивца", какъ у обитателя „под­ следственная- отделетя**, но иногда не „идея" играеть роль, не возмущен­ ное несправедливостью чувство: обна­ жается действительно сильная при­ рода человека, въобычныхъ условеяхъ заваленная грязью и хлаыомъ обыден­ щины. Таковъ, напр., перевозчика» Тюлинъ въ лучшемъ разсказе К. „Река играеть". Въ этомъ же разсказе (такъ же, какъ въ разсказе „На за­ тменш") самыми лучшими своими сто­ ронами проявляется свойственный К. юморъ. Художественной работой не огра­ ничивается деятельность К. Онъ—вы­ дающейся публицистъ, одинъ изъ са­ мыхъ видныхъ, самыхъ авторитетныхъ и самыхъ уважаемый» деятелей на поприще насаждешя справедли-