* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

241 Нспав1я. 242 МонтемаЙора до самого Сервантеса включительно. Мавританскш романъ нашелъ себе блестящаго выразителя в ъ л и ц ъ Хинеса Перецъ де Хита, написавшаго „Гражданская войны в ъ Гра­ н а д е " , увлекательную историческую хронику послъднигь дней послъдняго мавританскаго королевства в ъ Испа­ нца, перемешанную съ любовными при­ ключениями главныхъ действующихъ лицъ. Романъ имълъ успъхъ необы­ чайный—въ продолжение одного только X V I I в е к а было выпущено 30 издавай, и в ъ последуюшде перюды в ъ лите­ р а т у р е другихъ европейскихъ странъ безъ труда можно найти с л е д ы влшн1я „Гражданскихъ войнъ в ъ Гранаде*' Переца Хита. Романы „жульническихъ нравовъ" также начали появляться одинъ з а другимъ. И з ъ нихъ наиболее интересны в ъ литературномъ отноше­ шй „Жизнь и похождешя жулика Гуцмана д е Альфараче" Матео Алемана (1547—1609),—автобюграф. севильскаго искателя приключешй, р я д ъ сатирическихъ бытовыхъ картинъ разнообразяейшихъ слоевъ тогдашняго ис­ панскаго и итальянскаго общества, и „Жулъница Юстина" Франциско де Убеда, оригинальная попытка вывести женсюй типъ, аналогичный Гуцману де Альфараче, съ которымъ многообе­ щающая героиня и соединяется по в о л е автора законнымъ бракомъ в ъ одной и з ъ последнихъ частей этого неоконченнаго романа. К ъ циклу „genero picaresco" принадлежитъ также „Е1 Gran Тасайо" Франциско Гомецъ де Кеведо (1580— 1645), кульминащонный пунктъ„жулъническаго романа" описываемаго литературнаго перюда. Въ „El Gran Таса­ йо" выводятся, главнымъ образомъ, низппе слои испанскаго общества— нишде, авантюристы, бродячее актеры, мелше жулики, сутенеры и т. д. Ро­ манъ полонъ потрясающего реализма, граиичащаго подчасъ с ъ самымъ откровеннымъ цинизмомъ. Авторъ не стесняется ни в ъ сарказмахъ по адресу своихъ героевъ ни в ъ выборе выраженш —„ибо я злоречивый скоршонъ,— какъ рекомендуется онъ самъ,—до­ стойный сынъ т Ь х ъ песчаныхъ пу­ стынь, г д е скрываются наиболее ядо­ витый з м е и " . Франциско Гомецъ де Кеведо—пер­ вый, по времени, журналнстъ И., понявшш всю силу печатнаго слова, но употреблявший ее хотя и противъ „великихъ Mipa сего", однако, исклю­ чительно лишь в ъ т е х ъ случаяхъ, когда его к ъ тому побуждали чисто личныя причины. Жизнь его—сплош­ ной романъ приключений, заговоровъ, дуэлей и отсиживашй в ъ т ю р ь м е з а различные политичесие памфлеты. И з ъ массы написаннаго имъ и в ъ п р о з е и въ стихахъ особенно любопытна сати­ рическая поэма „Сны", г д е авторъ якобы в с т р е ч а е т с я в ъ аду с ъ ц е л о й вереницей зяакомыхъ лицъ всевозможныхъ общественныхъ ранговъ я про­ фессий. Исключеше составляютъ лишь бедняки и с о л д а т ы — т е м ъ и другимъ Кеведо не нашелъ м е с т а ни в ъ аду ни в ъ своей сатирической поэме!.. Крупнейшей литературной фигурой этого перюда былъ Мигель Сервантесъ Сааведра (1547—1616), писавшШ и пастушесгае романы в ъ р о д е „Галатеи", и драматическая произведения, и йовеллы „жульническихъ нравовъ", и стихи, но во всемъ этомъ лишь иногда превышавппй другихъ своихъ современниковъ, а большею частью оставав­ шийся на одномъ с ъ ними уровне и чаще—даже ниже. Единственная вещь, которой онъ самъ не придавалъ особаго значения, написанная небрежно и торопливо среди невзгодъ и огорчений скитальческой жизни, по предание, на­ чатая в ъ тюрьме, куда авторъ былъ посаженъ з а растрату казенныхъ де­ нег*, внезапно засверкала чуднымъ и беземертнымъ огнемъ. В ъ продолжение столетШ „Славный гидальго Донъ Кихотъ Ламанчесюй" остается д л я чело­ в е ч е с т в а одной изъ любимейшихъ, в с е м ъ и каждому дорогихъ и близкихъ книгъ (см. Донъ Них отъ). Глубок!я общечеловеческая достоин­ ства знаменитаго романа Сервантеса, обширность и в е ч н а я ценность затронутыхъ имъ идей были скрыты для современниковъ великаго романиста, да, раввымъ образомъ, и д л я него самого. Божественное вдохновение осеняло Сервантеса только тогда, когда рука его бралась з а перо, чтобы писать „Донъ Кихота". Все остальное, на­ писанное имъ, не превышаете посред-