* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки
503 BcenlpRbifl языки 504 Hie грамматически хъ формъ и замену старыхъ латинскихъ словъ местными, романскими и германскими: такъ, уже Григ-opifl. TypcKifl ( V I B.J жалуется, что онъ не можетъ справиться съ правильнымъ употреблетемъ грамм, родовъ и предлоговъ; у поэднейшихъ анналистовъ языкъ кишить провинщализмами. Въ X V I в. латинскШ языкъ, какъ обшДй литературный языкъ, былъ уже такъ испорченъ, что авторы историческихъ „Писемътемныхъ людей" могли цълыя страницы писать на какомъ-то quasi-латинскомъ языке. Это произо шло вследствие естественнаго процес са проникновен!я въ заимствованный формы своего содержания. Люди дума ли на своемъ языке и неизбежно вно сили въ свою латинскую р е ч ь свои слова {(juerrum—франц. guerre, вместо лат. helium и т. п.). Были отдельные удивительные знатоки классическаго языка, которые владели латинскимъ словаремъ и стихомъ, какъ поэты Рима: польскаго поэта Сарбевскаго (XVII в.) изучактъ въ англхйскихъ школахъ, какъ Овидия или Вергил1я; но так!е писа тели были единицами, массаже снизо шла до макаронической латыни, т. е. латинскаго языка, который былъ уснащенъ местными словами и целыми фразами на народномъ языке. Получи лось то явлеше, которое въ примене нии къ иному языку и иной среде было названо Грибоедовымъ „смесью француэскаго съ ниже городски м ъ . Такова участь всякаго литературнаго языка, искусственно пересаженнаго на чужую почву. Латннскхй языкъ былъ В. я. для католическаго Mipa въ такой же м е р е , въ какой имъ служилъ и от части до сихъ поръ служить арабский у мусульманъ, древне-еврейсюй у ев реевъ всего Mipa и т. п. Но и здесь на народной почве всегда возникаютъ смтьшанные языки, переходные говоры отъ одного языка къ другому, нако нецъ, ддалекты: такъ, солдатск1й латинсюй языкъ образовалъ подъ влйяшемъ местныхъ условна различные романCKie языки, которые первоначально были только диалектами общаго латин скаго языка. Если бы по какому-ни будь чуду человечество приняло об пцй В. я., изъ него уже въ недалекомъ будущемъ развились бы мест а ные языка со своими епешальными словами и со всеми теми граммати ческими тонкостями, которыя созда ются говорящимъ лицомъ для выраже ния индивидуальная оттенка мысли и основаны на грамматической аналогии, контаминащи и т. п. процессахъ. Но, съ другой стороны, языки сближаются между собой такъ же естественно, какъ народы: какъ эти последше живутъ оди наковыми идеалами, пользуются резуль татами техническихъ изобретений я т. п. такъ и въ языкахъ возникаете множе ство общихъ словъ для выражения такихъ общихъ понят1й. Одинъ изъ эсперантистовъ (Кауфманъ въ журнале „ЕвреranUste*" аа 1898 г.) насчиталъ въ рус скомъ я з ы к е 228 такихъ международныхъ словъ на одну букву А, Борьба съ иностранными словами, предприня тая одно время и въ Росс1и (въ нача л е 900-ыхъ годовъ), не целесообразна именно потому, что она препнтствуетъ общему культурному сближешю народовъ. Надо предоставить мирному про грессу человечества выработку тако го естественнаго общаго словаря, но создан1б действительно BceMipHaro упрощеннаго языка и невероятно, и неже лательно, такъ какъ едва ли возмож но вложить въ его рамки все оттен ки человеческой мысли (какъ, напр., передать непереводимый слова, кото рыхъ много въ каждомъ языке?). Р Идея В. я. возникла именно тогда, когда въ Европе, съ развнт1емъ народовъ и нащональныхъ литературъ, старый общдй языкъ сталъ невоаможенъ. Ея основателями были филосо фы, стремивппеся создать точный ана литический языкъ, своего рода алге браическое словесное выражение мы сли. Принципы его нзложилъ Декартг въ „Письме Мерсенну" (20 ноября 1629 г.). Онъ требовалъ самой простой грамматики, которую даже необразо ванный человекъ (un esprit vulgaire) могъ бы изучить въ 6 часовъ. и соз д а т я философскаго яаыка, „съ по мощью котораго крестьяне смогутъ лучше судить объ истине вещей, не жели теперь философы". Идеи подоб ны числамъ, иаъ простыхъ идей съ помощью различныхъ комбинатй обра зуются в с е друпя идеи; след., остает ся только разыскать эти первичныя