* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

ЭНЦИКЛОПЕДИЧЕСКИЙ СЛОВАРЬ БИОГРАФИЙ законов о браке, семье и опеке» (в соавт.) (М., 1929, 1930) . Особый интерес представляет развернутая характеристика кулацкого террора, данная А. К. Роднянским в соавторстве с Н. Лаговиером. В отличие от многочисленных публикаций на данную тему, в которых кулак огульно и без достаточных фактических данных признается самым злостным и опасным врагом советской власти, авторы предприняли попытку раскрыть конкретные методы и формы борьбы кулака с советской властью. Первоначально А. К. Роднянский и Н.Лаговиер традиционно и в общем виде характеризуют кулака как классового врага советской власти и организации колхозов. Нет ни одной крупной кампании, уверяли они читателей, которая не встречала бы большого сопротивления кулачества вплоть до применения террора. Любые кампании сопровождаются мобилизацией не только советских и партийных сил, но и мобилизацией кулацко-капиталистических элементов городов и деревень. Под аккомпанемент террора проходят кампании по перевыборам, по сельскохозяйственному налогу, самообложению, хлебозаготовкам, контракции, займам. В строгом соответствии со сталинскими указаниями они уверены в том, что по мере ограничения кулака и вытеснения его из сельского хозяйства классовая борьба кулачества с советской властью будет принимать все более и более жестокие меры. А это значит, что борьба с кулацким террором требует самого пристального внимания, что эта борьба должна быть максимально усиленной, как в смысле своевременного и решительного реагирования по совершенным актам преступлений, так и в еще большей мере по линии предупреждения. Чтобы показать, насколько кулак жесток и коварен в борьбе за свое существование, А. К. Роднянский и Н. Лаговиер приводят статистические данные о том, что в течение первых девяти месяцев 1929 г. в РСФСР (без автономных республик) от кулацкого террора пострадали 1002 человека, из них 544 служащих, 412 общественников, 46 селькоров. Кулацкий террор проводился в связи с хлебозаготовками (132 пострадавших) и главным образом в отношении лиц, ведущих на селе активную общественную деятельность (711 пострадавших). По фактам кулацкого террора было осуждено 1024 кулака, 1896 середняков, 296 бедняков и 67 служащих. Террор же совершался в форме убийств, покушений на убийство, а также (заметим) избиений, угроз, поджогов, систематических из- девательств и оскорблений, травли. Всего же было совершено 384 убийства, 141 поджог и 396 побоев. Затем авторы по итогам рассмотрения судами конкретных дел приводят конкретные факты, свидетельствующие, как и за что кулаки расправлялись с неугодными им общественниками и беднейшим крестьянством. Как уверяли А. К. Роднянский и Н.Лаговиер, статистические данные о терроре далеко не исчерпывают всех форм активных выступлений кулака против советской власти и колхозного движения. На террор кулак решается лишь в крайнем случае. Обычно он агитирует против колхозов, распространяет всякие небылицы, пользуясь темнотой крестьян. Кулак может прикидываться другом колхоза и проникать в самый колхоз только для того, чтобы взорвать и развалить его изнутри. Под колхозным флагом кулак организует лжеколхозы, кроме того, он пускает в ход подкуп, экономическое закабаление, разложение и развращение деревенских активистов через попойки, лжесвидетельство, подчинение своему влиянию кооперативного аппарата, использование религиозных суеверий. Одним из основных условий, способствующих повсеместному распространению кулацкого террора, называется засилье кулаков в местных органах власти. Как пишут А. К. Роднянский и Н.Лаговиер, обстановкой, благоприятствующей систематическому и безнаказанному терроризированию бедноты и засилью кулачества, является обстановка единого фронта кулачества со своими агентами в местном аппарате. Об этот единый антисоветский барьер разбил себе голову не один честный общественник. Обстановка примиренчества, сдача классовых позиций классовому врагу, характеризующиеся фактическим засильем кулачества и длительным терроризированием бедноты, — таков стиль работы многих местных органов советской власти. Другой существенный недостаток борьбы с кулацким террором А. К. Роднянский и Н. Лаговиер видели в неумении местных органов различать лицо классового врага, в недостаточности политической чуткости и бдительности. Данный недостаток наиболее ярко проявляется в таких фактах, как квалификация как обычных уголовных преступлений деяний, совершенных по мотивам классовой мести, нечеткость (подчас совершенно явственных) симптомов нарастающей кровавой расправы, непринятие во время решительных мер к ее предупреждению, недостаточно жесткая судебная репрессия в отношении организаторов и вдохновителей террористических Р 653