* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

П (567–622) стороннего заявления какого-либо одного из ее субъектов. Нет этого права и в Конституции РФ. Однако единство практики не всегда свидетельствует в пользу аналогичного теоретического решения. В. М. Сырых П ПАПАРДЭ Леонид Андреевич (1893 — 20 августа 1938) — партийный работник, автор работ по проблемам советского государства и права. Л. А. Папардэ с 1911 г. участвовал в революционном движении. После Октябрьской революции активно занимался становлением советской власти в Сибири, участник большевистского подполья в Барнауле в период колчаковщины. С 1921 г. — секретарь Горно-Алтайской уездной партийной организации, затем Ойротской областной парторганизации. С 1928 г. работал в Западно-Сибирском крайкоме партии. Л. А. Папардэ дал развернутый анализ актуальных вопросов, решаемых партийными органами в начале 30-х годов. Основные работы: «Боевые задачи животноводства» (Новосибирск, 1931); «Об организационно-хозяйственном укреплении колхозов и работы совхозов» (Новосибирск, 1932); «О подготовке к чистке партии» (Новосибирск, 1933); «Новый этап классовой борьбы и революционная законность» (Новосибирск, 1933). Как и большая часть партийных работников, Л. А. Папардэ разделял нигилистические взгляды относительно требования законности, находил, что это требование носит исторически изменчивый характер. То, что сегодня нужно исполнять строго и неукоснительно, завтра оказывается ненужным, вредным, а иногда и опасным. Хотя такие правовые зигзаги и оправдывались быстрыми темпами социалистического строительства, тем не менее критериев, по которым можно было бы судить об устарелости закона, не формулировалось, все решалось на уровне ЦК партии. Свое отношение к законности Л. А. Папардэ проиллюстрировал на примере действия советских законов периода нэпа, когда нужно было следить за тем, чтобы имущественные права нэпмана, торговца, кулака не нарушались. Однако в период сплошной коллективизации сельского хозяйства и индустриализации страны положение принципиально изменилось. Пролетарская диктатура уже осуществляет задачу не вытеснения и ограничения капиталистических отношений, а их ликвидацию, не допущение на известных условиях спекуляции, а ее искоренение. В этих условиях специалист, по-прежнему требующий соблюдения законов периода нэпа, превратился бы «в безобразника, оппортуниста, контрреволюционера». Поэтому, считал он, «гибкость, умение перестраиваться в соответствии с новыми задачами, вытекающими из изменившейся обстановки, — это один из организационных принципов большевиков вообще и одно из основных качеств органов пролетарской диктатуры в частности — органов юстиции, которые держат в своих руках острый меч пролетарской диктатуры». Понятно, что негативное отношение Л. А. Папардэ к действующим законам, призывы применять их в зависимости от конъюнктуры сегодняшнего дня не являются оригинальными, он лишь повторял, разъяснял, пропагандировал слова и дела великого вождя тов. Сталина. Однако подобное отношение лидеров партии никак не способствовало укреплению законности в стране. Во-первых, кто же будет соблюдать законы, с которыми «ум, честь и совесть эпохи» не желает считаться и при первом же удобном случае от них отказывается. Во-вторых, вопрос об устарелости закона в любом демократическом государстве должен решаться не партией, а тем органом государства, который его принял. Поэтому призывы И. В. Сталина и других руководителей партии не исполнять те или иные законы до их отмены были не чем иным, как грубейшим нарушением законности и, по советским законам, еще и контрреволюционным преступлением, в виде пропаганды или агитации, направленной к ослаблению власти рабоче-крестьянских Советов. Но партия в этом негативном отношении к советским законам видела лишь образчик революционной диалектики и способ действенной борьбы с классовыми врагами. Л. А. Папардэ, как и И. В. Сталин, считал необходимым максимальное усиление классовой борьбы после успешного окончания первой пятилетки. На конференции юристов Сибири в 1933 г. он специально подчеркивал, что об отсутствии классовой борьбы в СССР может говорить «только человек, не понимающий разницы между коммунизмом и социализмом как первой его фазой. Так рассуждают правые и левые оппортунисты — эта агентура классового врага, заинтересованного в притуплении классовой бдительности для того, чтобы исподтишка разлагать, дать пожить и развиваться не уничтоженным, не добитым еще нами остаткам старого общества». И, чтобы не быть голословным, Л. А. Папардэ называл несколько социальных групп населения, которые, по его глубокому убеждению, не могут не быть врагами советского государства. 570