* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

ЭНЦИКЛОПЕДИЧЕСКИЙ СЛОВАРЬ БИОГРАФИЙ поверхностная; она не в состоянии дать тех результатов, которые она по существу должна бы дать». Но в действительности результативность командировок была еще ниже, поскольку работник прокуратуры выезжал в командировку, как правило, слабо зная реальное положение дел с законностью в соответствующей волости, ее органах милиции и сельсоветах, вопросы, которые следует разрешить там в первоочередном порядке, в каких его рекомендациях нуждается прежде всего население. Как полагал В. В. Мокеев, недостаточная действенность работы прокуратуры по укреплению законности на селе в определенной мере обусловлена еще и тем, что прокуратура нередко занималась не своим делом. Она подменяла функции общего надзора ревизионно-инструкторскими функциями, проверяла «не законность действий», а содержание хозяйственной работы обследуемых школ, больниц, кооперативов, обращая первоочередное внимание на исполнение бюджета, своевременность уплаты налога, проверяет исправность инвентаря, условия его хранения. В результате вне ее поля зрения оставалась значительная часть протоколов ВИКа, сельских Советов, общественных сходов, земельных обществ и иные правовые акты, содержащие решения, не соответствующие действующему законодательству. Далее В. В. Мокеев показывал, что эффективность действия прокурорского надзора значительно снижает законоположение, согласно которому внесение протеста прокурора на незаконное постановление, решение низовых органов советской власти не приостанавливает действие опротестованного нормативного акта. Поэтому орган, в случаях опротестования акта, не спешит рассматривать внесенный протест. В результате незаконное решение или постановление продолжает действовать, нарушать законные права населения или других лиц, вызывать их недовольство. Автор справедливо обращает внимание на неразумность такого законоположения, поскольку законодательством предусматривается целый ряд ситуаций, когда обжалование того или иного решения влечет за собой приостановление его действия. Крестьяне не могли найти защиты своих прав и у милиции, бездействие и грубейшие нарушения законности которой на селе признавались явлениями само собой разумеющимися. Так, согласно данным, приведенным В. В. Мокеевым, милиция бесполезно борется с самогоноварением с целью сбыта, а к борьбе с хулиганством и вовсе не приступала из-за отсутствия соответ- ствующих постановлений губернского исполкома. Дознание по уголовным делам находилось в состоянии полного хаоса, заявления по фактам преступлений не регистрировались, а уголовные дела своевременно не возбуждались. Вследствие этого, как отмечает автор, — «момент совершения преступления на долгие сроки отделяется от момента наказания ввиду малограмотности лиц, производящих дознание, не могущих своевременно и правильно их заполнить и направить их по принадлежности». Крестьянин боялся обжаловать незаконные решения сельских Советов в ВИК. Зная бюрократический стиль их работы, крестьяне были не уверены, что из поданной жалобы будет «толк», тогда как в негативных последствиях поданной жалобы они были уверены на все 100%. Вакуум советской власти в селе был заполнен многочисленными расправами, которые сильные чинят над слабыми. В числе конкретных примеров такой расправы В. В. Мокеев называет такие деяния, как систематическое избиение старухи ее сыном, зверская расправа с соседом, который «запахал чужую борозду», избиение с телесными повреждениями за то, что не так сказал, не сделал, как нужно, по мнению «блюстителей порядка». Встречались также факты избиения и безо всякой причины, потому что нужно «в божий праздник разгуляться молодцам». Процветанию расправы и самосуда на селе в значительной мере способствовал и действующий закон, относящий все подобные преступления к делам частного обвинения. Однако потерпевший фактически был лишен права подать заявление в суд из-за боязни поджога дома или возможности подвергнуться новым, более жестоким избиениям. Но даже в случае подачи такого заявления около 80 % дел прекращались по мотивам «примирения» потерпевшего с обвиняемым. Хотя действительным мотивом примирения являлась боязнь все той же угрозы новой расправы или уничтожения имущества. Этот же фактор заставлял молчать на суде и свидетелей. Явную беспомощность проявлял суд и по гражданским делам. Но даже в тех случаях, когда суд удовлетворял иск, милиция чаще всего не была способна исполнить судебное решение. С некоторым сарказмом В. В. Мокеев пишет о том, что милиция «целыми месяцами совершает свои пешеходные рейсы по ответчикам, которые исправно выдают расписку о том, что после урожая уплатят и все же в конце-концов, не платят. Нечто аналогичное наблюдалось и со взысканием по заработной плате (иски батраков) и по элементным делам». М 521