* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

ЭНЦИКЛОПЕДИЧЕСКИЙ СЛОВАРЬ БИОГРАФИЙ капитализме как следствие «равенства товаров в обращении»), а с другой стороны, он говорил о «действительном равенстве субъектов права собственности при социализме», где вместо буржуазного формального равенства «социалистическая революция провозглашает принцип действительного равенства, что, согласно учению классиков марксизма-ленинизма, ничего другого не означает, как уничтожение классов, уничтожение эксплуатации, уничтожение предпосылки того и другого — частной собственности». Уничтожение социалистической революцией частной собственности, продолжал автор, начинается с уничтожения присущего буржуазному праву формального равенства субъектов и одинакового правового положения объектов права собственности. С этих позиций автор полемизировал с Д. М. Генкиным, считающим, что при социализме существуют «остатки трудовой частной собственности мелких производителей», и соглашается с С. Н. Братусем, по мнению которого в ст.9 Конституции СССР говорится «о допущении мелкого частного хозяйства, а не о допущении частной собственности». Рассматривая далее право собственности в объективном (как совокупность правовых норм) и субъективном (как совокупность правомочий субъектов права) смыслах, Я. Ф. Миколенко подчеркивал, что «совокупность объективных норм и совокупность субъективных правомочий собственника в конкретном правоотношении — это не одно и то же». Именно игнорирование этих различий обусловило, по его мнению, «неудачу проф. А. В. Венедиктова в его попытке определить право собственности… Первая часть его определения: «право собственности как право присвоения», направлена на определение права собственности в объективном смысле. А вторая часть его определения: «своей властью и в своем интересе» применима только к понятию права собственности в субъективном смысле. При анализе основных правомочий собственника автор отмечал, что одно из существенных отличий социалистической системы права собственности от буржуазной состоит в том, что «у нас нет единого значения понятия права собственности», т.е. «пределы правомочий по владению, пользованию и распоряжению собственностью не являются едиными для всех субъектов и объектов». Наиболее ярко это проявляется в том, что «предметы потребления присваиваются в индивидуальном порядке, а средства производства — в общественном». При рассмотрении каждого из трех правомочий собственности в отдельности Я. Ф. Миколенко полемизировал с теми подходами к определению этих правовых феноменов, которые сложились в учебной литературе, и предлагал следующие определения: – «Владение — это обеспеченная правопорядком фактическая возможность для данного лица беспрепятственно воздействовать на вещь, т.е. фактическая возможность не допускать воздействия на нее другого лица». – «Пользование вещью (имуществом) — это обеспеченная правопорядком возможность извлекать определенные материальные или культурные выгоды, получение которых неразрывно связано с данной вещью». – «Распоряжением в юридическом смысле следует считать всякое действие, направленное на изменение или прекращение правоотношения в целом или какого-либо одного из его элементов». С этих общих представлений о праве собственности Я. Ф. Миколенко рассматривал в своих работах и право кооперативной собственности в СССР, анализу которой он уделяет особое внимание. Под правом кооперативной собственности в объективном смысле он понимает «нормы действующего законодательства, регулирующие вещно-правовые отношения, активными субъектами которых могут быть кооперативные организации». Автор специально останавливался на вопросе о природе кооперативно-колхозной собственности, отмечая особую сложность теоретического определения правовой природы данного вида собственности. «Ни один другой вид кооперации и кооперативной собственности, — пишет он, — нельзя в этом отношении сравнивать с колхозами и колхозной собственностью». В данной связи он отмечает, что термин «кооперативно-колхозная собственность» в Конституции СССР 1936 г. употреблен впервые. При этом он полагал, что в Конституции СССР сказано не просто о кооперативной, а о кооперативно-колхозной собственности, чтобы подчеркнуть особое значение колхозной собственности». Вследствие этого, отмечал автор, «многие нормативные положения, имеющие общее значение для кооперативной собственности в целом, разработаны в законодательстве главным образом применительно к колхозной собственности. Однако отсюда не следует, пишет он далее, что все нормативные положения, касающиеся колхозной собственности, можно автоматически распространять и на другие формы кооперативной собственно- М 511