* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

Б (79–135) Б войной кризис); 2) политические предпосылки (завершение буржуазной революции); 3) организационные предпосылки («наличие сильной, массовой, действенной, дисциплинированной, готовой к руководству, подавляющей своим влиянием в рабочем классе, вполне осознающей свои революционные задачи, решительно отмежевавшейся от всех половинчатых, оппортунистических элементов рабочей партии»). В духе классового подхода выдержаны и рассуждения автора о соотношении пролетарского государства и демократии. «Советская власть, — писал он, сугубо жестко, отчетливо проводит классовую политику, последовательно укрепляя пролетарскую диктатуру. Но именно тем самым она не уничтожает и даже не суживает, а, наоборот, расширяет рамки применения действительно демократического управления в сравнении с буржуазно-демократическим строем» С позиций классовой постановки вопроса о демократии, писал он, в классовом обществе нельзя говорить о демократии вообще, а «можно говорить только о классовой демократии, т.е. о той степени проведения демократизма, которая соответствует интересам господствующего класса. В классовом обществе демократия как признание фактического равенства прав возможна только для господствующего класса, и то не всегда, не в полной мере. И во всяком случае в классовом обществе никогда не возможно такое демократическое устройство, которое признавало бы фактическое (а не формальное) равенство прав для всех классов». Демократию, считал автор, как и всякую форму правления, надо рассматривать только с позиций классового подхода. А в плоскости такой постановки вопроса следует, по его мнению, признать, что «классовая демократия не исключает диктатуру, классовая демократия предполагает диктатуру». Буржуазная демократия, утверждал он, предполагает фактическое подчинение большинства меньшинству. А поскольку меньшинство никогда не сможет помешать большинству проводить свою политику, все разговоры о буржуазном государстве как о выразителе общих интересов — это, по словам В. И. Ленина, «маниловско-обывательская постановка вопроса». Касаясь вопроса о правовом принципе формального равенства, автор отмечал, что в буржуазном обществе существует «формальное равенство прав как по участию в управлении, так и по ответственности перед законом … Но предоставление одного только права чего-либо сделать или чего-либо не делать не предрешает возможности осуществления этого права. … В этих условиях от равенства прав для пролетария, бедняка ничего не остается. Ему в сотню раз труднее добиться того, что представителям господствующего класса дается легче». И если судить о демократии по признаку равенства прав, продолжает он, то «вся демократия капиталистического общества — демократия для ничтожного меньшинства, демократия для богатых». Рассматривая актуальный для того времени вопрос об ограничении прав нетрудового элемента, Я. Л. Берман говорил об «опасности иллюзий равенства и свободы перед лицом сопротивления буржуазии». Лишение нетрудового элемента избирательных и иных прав он рассматривает как «обязательную форму ограничения буржуазии» в условиях пролетарской демократии. Критикуя концепцию разделения властей, автор утверждал, что в буржуазном государстве разделение властей является ни чем иным, как «опорой классового господства» буржуазии. В условиях советского социалистического государства отказ от разделения властей ведет, по его мнению, к непосредственному участию населения в управлении делами государства. Важное достоинство советской системы автор видел в возможности контроля избирателями деятельности своих депутатов. Такой контроль, писал он, осуществляется в трех направлениях: 1) обязательная отчетность депутата перед своими избирателями; 2) право отзыва депутата; 3) краткие сроки полномочий (самый продолжительный срок избрания — годичный). Особо подчеркивал он и то обстоятельство, что выборы в советы проходили не по месту жительства, а по месту работы. Таким образом, в социалистическом государстве основной ячейкой государственного управления был трудовой коллектив избирателей. Такая форма организации избирателей, отмечал автор, обусловлена сущностью социалистического государства, в котором «каждый участвует в управлении страной не потому, что он гражданин, а потому, что он трудящийся». Специальное внимание в монографии 1924 г. «Основные вопросы теории пролетарского права» Я. Л. Берман уделил анализу сущности пролетарского централизма. «Пролетарское государство, — писал он, — сможет явить новую форму централизма, основанную на добровольном объединении сил отдельных коммун (советов), пролетарских республик с сохранением самой широкой автономии и самостоятельности местных властей». Касается автор и вопроса о перспективах развития пролетарского государства. Рассматривая эти перспективы в духе 94