* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

энциКлопедичеСКий Словарь биографий обходимо свято хранить высокие идеалы, ибо «как только после времен и веков (потому что тут тоже свой закон, нам неведомый) начинал расшатываться и ослабевать в данной национальности ее идеал духовный, так тотчас же начинала падать и национальность, а вместе падал и весь ее гражданский устав, и померкли все те гражданские идеалы, которые успевали в ней сложиться… Стало быть, гражданские идеалы всегда прямо и органично связаны с идеалами нравственными.» Монархия рассматривалась им как многовековой продукт народного творчества. «Царь для народа — не внешняя сила, а всенародная, всеединяющая сила, которую сам народ восхотел, которую выстрадал в сердцах своих». В России истинная монархия может быть только в виде «патриархальной народной монархии», где царь как отец заботится о народе. Вместе с тем конкретные предложения Ф. М. Достоевского по реформированию государственного строя империи свидетельствуют об определенных отклонениях от правительственного курса. Он предлагал «увенчать здание снизу» путем всенародного опроса на базе институтов прямой демократии. Прямой совет с царем, считал писатель, даст новое течение русской политике в традиционном духе, от которого страна отстранилась в пореформенное время. Необходимо, считал Ф. М. Достоевский — утвердить альтернативу западным формам государства. Он говорил о мирном изменении русской жизни, произведенном совместными усилиями сословий, сплотившихся на религиозно-нравственной и национальной почве, выражал нетерпимость к политической борьбе. По его убеждению, на Западе, в отличие от России, правит разъединяющий дух скептицизма и эгоизма в лице буржуазного государства и права. Европейцы озабочены исключительно материальным благополучием, что делает невозможным осуществление справедливости. Острейшие противоречия между бедностью и богатством демонстрируют лицемерный характер лозунгов: «Человек без миллиона есть не тот, который делает все что угодно, а тот, с которым делают все что угодно». Став на место своих прежних господ и завладев собственностью, «буржуазия совершенно обошла народ, пролетария и, не признав его за брата, обратила его в рабочую силу, для своего благосостояния, из-за куска хлеба». Душа и гений русского народа, считал Ф. М. Достоевский, «может быть, наиболее способны из всех народов вместить в себя идею всечеловеческого единства». Вселенская отзывчивость русского народа коренится в отсутствии страха перед страданиями. Русские не боятся страдать, поскольку страдания, обладая очистительным смыслом, рассматриваются ими как залог становления и полноценного развития личности. Потребность в страданиях, готовность принять их на себя наряду со смирением и осознанием зависимости человека от воли Божией — эти черты русского народа и позволяют ему сплотить все народы планеты в единое братство и повести их к устроению подлинно христианского миропорядка. Особую часть наследия Ф. М. Достоевского составляет критика вседозволенности, макиавеллизма во внешней политике (Наполеон) и во внутренней (экстремизм правого и левого толка). Ее отличают этическая убедительность и художественная выразительность («Преступление и наказание», «Бесы»). Вместе с тем в контексте нравственной политики в «Дневнике писателя» Ф. М. Достоевский рассматривает бескорыстную помощь России балканским славянам в их борьбе против турецкого ига. По мнению писателя, подлинная выгода любого государства заключается в том, чтобы всегда поступать честно, идти даже на математически явную невыгоду и жертву, лишь бы не нарушать справедливости. После каторги Ф. М. Достоевский выступал принципиальным противником всяких утопий, политических и социальных программ и теорий, предусматривающих на основе разума и науки установление на земле всеобщего благоденствия. Вместе с тем он порицал славянофилов за отсутствие политического реализма, за неподвижность мысли, доказывая необходимость слить его с реализмом западничества, с достижениями науки и цивилизации. Видя неизбежность социалистических революций, Ф. М. Достоевский решительно отвергал их насильственные цели и средства. Программы насильственного единения человечества без Христа, считал он, — роковое, страшное последствие католической идеи и практики политического устройства. Католическое духовенство изменило истинному учению Христа. Политический социализм, по убеждению Ф. М. Достоевского, — это логическое следствие католичества. Он ведет к утрате людьми свободы, замышляет перестройку человечества не с нравственных и духовных вопросов, а с материальных, с перераспределения собственности, с организации труда и быта, с ломки социально-экономических отношений. Вся «формула политического социализма», полагал Ф. М. Достоевский, состоит «в желании повсеместного грабежа всех собственников классами неимущими», а затем «будь что будет». Под «политическим социализмом» Ф. М. Достоевский понимал чаще всего бакунинский анархизм, находящийся в поле его зрения. Социализм он отождествлял с нигилизмом, с учением о необходимости «встряхнуть все». Похоже, марксистский социализм ему не был известен, хотя у него встречаются упоминания об Интернационале и о Марксе. Насильственная суть политического социализма коренится в западноевропейской буржуазности, в торжестве капитализма. 219 д