* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

г (141–195) г в связи с анализом воздействия на преступность социальных факторов он говорил: «В большинстве случаев такого непосредственного воздействия социальных факторов нет. Эти внешние факторы действуют постепенно, сначала доведя человека до падения экономического, а потом и нравственного. Иначе говоря, эти социальные факторы действуют, в конце концов, через посредство индивидуальных». В противном случае, пояснял он, борьба с преступностью должна утратить самостоятельный характер и свестись к «оздоровлению экономического и социального строя». В период, когда в стране происходило «всеобщее гонение на суд присяжных», в разгар обвинения суда присяжных в невежестве и т. п. он выступил с работой «Суд присяжных. Экспертиза в России», в которой стремился, по его словам, «на основании научных данных, отчетов о русских процессах и личных наблюдений над деятельностью суда присяжных и экспертизы … выяснить, насколько справедливы нападки на суд присяжных, насколько оправданы надежды тех, которые желают передать правосудие в руки экспертов». Обстоятельно проанализировав роль в судебном процессе такого нового для российской судебной системы института, как экспертиза (и прежде всего психологическая, медицинская), он предостерегал от преувеличения ее роли, отмечая, что зачастую «увлекаемые авторитетностью своего положения эксперты не удерживаются на почве чисто научных данных» и стремятся, превышая свои полномочия, влиять на принятие судебного решения в ущерб процедуре судопроизводства. Автор пришел к выводу, что отправление правосудия — это «не дело людей ученых» и что «лучшими судьями в настоящее время являются присяжные заседатели, в руках которых наиболее правильно оставить правосудие и на будущее время». В данной связи им был высказан ряд интересных соображений, касающихся причин частого вынесения присяжными заседателями оправдательных приговоров по некоторым категориям дел. Речь шла, в частности, об оправдании молодых матерей, убивших своих детей. Присяжные интуитивно исходили здесь, по его мнению, из представления о том, что молодая женщина, брошенная отцом ребенка, оказывалась в ситуации, которая была явно выше сил обычной женщины. Свою роль играл и тот факт, что в условиях родов без надлежащей медицинской или иной помощи зачастую трудно разделить естественную смерть ребенка от насильственной. Но главное, из чего, по его мнению, исходили присяжные, — это представление о том, что «в данную эпоху в данном народе существует средний человек со средними способностями, со средним нравственным чувством» и т. д. и что уголовное наказание должно быть ориентировано именно на этого «среднего человека». И именно 160 присяжные, как подчеркивал С. К. Гогель, способны найти эту «середину» и определить ту грань, за которую не следует преступать при вынесении уголовного наказания. В своих работах, посвященных состоянию российской пенитенциарной системы, он отстаивал точку зрения о том, что тюрьма не является способом исправления преступника, а, напротив, способствует развитию его преступных наклонностей. Интересны суждения С. К. Гогеля о различиях между гражданским и уголовным правом, высказанные им в работе «Курс уголовной политики в связи с уголовной социологией». Основная характерная черта гражданского права, говорил он, — его формализм. Задачей гражданского права является ограждение гражданского оборота, и, таким образом, «здесь на переднем плане не интересы живых людей, а упорядочение передвижения неодушевленных предметов», уголовное же право имеет дело с людьми, их интересами, устремлениями и т. д. Этот интерес к личности, к ее достоинству пронизывает все работы ученого, который главным средством борьбы с преступностью считал создание условий, способствующих утверждение человеческого достоинства каждой отдельной личности. При этом С. К. Гогель отмечал важную роль права и правового государства в утверждении строя, при котором гарантируется достоинство личности. «Если политика создала понятие гражданина как члена самоуправляемой гражданской общины, то праву принадлежит обозначение человека как «лица», как «личности» (persona) в себе самой, в своей природе, а не в принадлежности к гражданству, носящей основу своих притязаний. Предназначение правового государства он видел в том, чтобы «переместить власть из рук людей в правовые учреждения, признающие принцип свободы личности». Однако как социолог он хорошо понимал, что без создания социально-экономических предпосылок для реализации «установленного конституцией правового строя она останется только историческим памятником». В. В. Лапаева годлевСКий Сигизмунд фернандович (1855–?) — присяжный поверенный, исследователь проблем правовой науки. Родился в Виленской губернии. Окончил Медико-хирургическую академию, а в 1879 г. — юридический факультет Санкт-Петербургского университета. С 1879 г. С. Ф. Годлевский — на государственной службе, некоторое время вел научную деятельность в области медицины. С 1879 г. — присяжный поверенный. Постоянно и плодотворно занимался научной деятельностью. Подготовил и опубликовал ряд ра-