* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

г (141–195) г всемерную заботу о том, чтобы земля из службы не выходила. К несомненным достоинствам исследования нельзя не отнести сопоставление поземельных отношений Московского государства и Новгородской республики, уяснение особого уклада этих отношений в северной республике. Н. А. Гладков высказывал хорошо аргументированное мнение, что в новгородских волостях все свободные люди независимо от их сословной принадлежности могли владеть вотчинами. Эти начала землевладения, сохранявшие свою устойчивость на протяжении многих веков, вполне утверждают в мысли, что и в остальных частях России издревле существовали те же поземельные отношения: «Как Новгород представляет из себя полнейшее, иногда доведенное до крайности развития тех же начал, которые действовали во всей древней России, то должно принять, что и в прочих ее частях право обладать поземельной собственностью не принадлежало исключительно и преимущественно некоторым разрядам состояний». С. А. Егоров гогель Сергей Константинович (21 мая 1860 — 1930) — профессор, исследователь проблем правовой науки. Родился в Подольской губернии. Окончил юридический факультет Санкт-Петербургского университета в 1885 г. В 1910 г. в Харьковском университете защитил магистерскую диссертацию по специальности уголовное право на тему: «Роль общества в деле борьбы с преступностью». Работал в Санкт-Петербургском университете в должности приват-доцента на кафедре уголовного права с 1904 по 1911 г. После Октябрьской революции С. К. Гогель эмигрировал из России. С 1920 г. жил в Константинополе, с 1922 г. — в Праге, где был профессором Русского юридического факультета Пражского университета, а затем в Берлине, где преподавал в Русском научном институте. Сферу научных интересов С. К. Гогеля составляли проблемы теории и социологии уголовного права. Кроме того, он был признанным специалистом в области пенитенциарной науки, принимал активное участие в подготовке и реализации тюремной реформы. Основные труды: «Суд присяжных и экспертиза в России» (Ковна, 1894); «Арестантский труд в русских и иностранных тюрьмах» (СПб., 1897); «Значение тюремного заключения в прошлое и настоящее время» (СПб., 1899); «Вопросы уголовного права, процесса и тюрьмоведения» (СПб., 1906); «К развитию революционных идей в России» (Лондон, 1906); «Роль общества в деле борьбы с преступностью» (М., 1906); «Курс уголовной политики в связи с уголовной социоло158 гией» (СПб., 1910); «Правительствующий сенат в ХIХ столетии. Компетенция. Делопроизводство. Уголовный процесс. Охранение прав личности» (СПб., 1911). Будучи сторонником социологического направления в уголовном праве, С. К. Гогель видел основные причины преступности в условиях жизни общества. Соответственно, задачи уголовной политики он в значительной мере связывал с совершенствованием этих условий. В работе «Роль общества в деле борьбы с преступностью» он проанализировал современные тенденции в развитии преступности и новые, открывающиеся возможности для активного участия общества в предупреждении преступлений. В этой связи он отмечал «явление быстрого вымирания системы репрессий как средства борьбы с преступностью». Большинство представителей науки уголовного права, с сожалением констатировал он, «осталось на почве догматики как теоретического изучения и разработки системы репрессивных мер» и не замечает произошедшего переворота в системе мер борьбы с преступностью, сводя задачи догмы уголовного права к «подведению теоретических основ, начал и системы под совокупность действующих законодательных мер репрессии». Фиксируя на основе статистического анализа бурный рост преступности, которая существенно обгоняет рост населения, С. К. Гогель увязал его с процессами индустриализации и связанным с ней уничтожением средневековых устоев. Средневековые корпорации, писал он, «поддерживали личность, не допускали ее до падения материального, а с другой стороны, создавали понятие чести корпоративной и осуществляли надзор за членами, поддерживали в них чувства личной чести и человеческого достоинства». Экономическое развитие, конкуренция, индустриализация и, как следствие всех этих процессов — индивидуализация личности, разрушили эти связи, лишив человека социальной поддержки и опоры. По мере того как мораль, традиции, религия утрачивали прежний сословногрупповой характер, т. е. обобщались, сила их ослабевала, прежний групповой контроль слабел, и индивид получал возможность принимать решения, исходя из своих личных взглядов. Таким образом, личность оказалась предоставлена самой себе, не имея со стороны общества ни прежней помощи, ни прежнего надзора. И «это освобождение личности от уз и вместе с тем от поддержки приводят к потрясению всего положения личности, оно становится шатким, ненадежным». Индустриализация стягивает людей в большие города, где личность, отрываясь от прежних связей в семье, в деревне, в церковной общине и всяком союзе в месте ее рождения и воспитания, «попадая в толпу как фишка, как номер, становится в положение полного уединения, одиночества, она деклассируется».