* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

ПСИХОАНАЛИЗ. Новые пути в психоанализе. Детская психология последовательного появленияотцав мире фантазий пациентки, сначалакакобъек-та матери, затемкакзлого объекта, о которомнельзя думать, чтобы не впасть в грех. После того какее состояние заметно улучшилось, месяцемпозже в терапии вновь произашелважныйповорат, кагдапациенткавнезапно воскликнула «Это удивительно. Какое прекрасное чувств — иметьотца Я полностью забылао нем». Наэтомфоне, в контексте «злой» и «доброй» матери и соединяющего оба мате-ринскихобразапорочного кругаотношений только и можно, по нашему мнению, говоритьо принципе отцаи его функции в раннем развитии ребенка. Мы ужене разотмечали, что отецзанимаетпозицию третьего, альтернативного объекта, способного помочь ребенкувыйти из диады с матерью, избавиться отзави-симостиотнее. В качеств третьего лицаон создаетнеобходимую дистанцию по отношению кобразам матери обеспечивая темсамымвозмажнасть свободного личного развития. Вместе со способностью производить разделение на субъект и объект и устанавливать дистанцию между матерью и ребенком появляется своего рода фильтр, то естьсистемасимволов Отецвыступаетздесьвралитого, кто скажет«нет» зависимости ребенка от первого объекта любви. С этой позиции отецпредстает творцом символаотрицания и обеспечиваетто, что Фрейдвстатье «Отрицание»-называет«первайступенью> независимости... отгнета принципа удовольствия» (XIV, 15). «“Нет” в жесте и слове... это первая абстракция, которую образует ребенок, первое абстрактное понятие в смысле взрослой психической деятельности» (Spitz1965, нем. изд., 204). Благодаряспособности употреблять отрицание ребенок может отойти отпервичного процесеаи обретает доступ квто-ричному процессу. С этого начинается «очеловечивание рода» (там же). Отрицая принцип удовольствия, отец противостоит безграничному «вовлечению в Я», «подтверждению как замене соединения» и тем самым«эросу», аотрицанием создает «выталкивание из Я» и привносит деструктивное влечение (Freud, XIV, 15). НиФрейд, ни Шпицне связывали способностькотрицанию сотношениемк отцу и его ролью в переживаниях маленького ребенка. Они также не занимались и динамикой отрицания, представляющей собой необычайно драматический процесс. И только тяжелые психотические, психосоматические ипсихопатические нарушения личностипозволилинампонятьэто психическоесобытие, лежащеев основе раз-витиязрелой личности. Вместе сотрицаниемвответнапринуждение сю стороны материнского образаотецпривноситбольшойриск—рискутраты любви и рискмести «злой» матери, поскольку этимон совершает«наказуемое освобождение отечного бытия» (Nietzsche 1922,443) и открывает человеку альтернативный путь киндиви-дуации. Поэтомунеудивительно, что впоследнее время дваиселедователя-психоана-лиmкa(Lederer 1968, 207 и 222; Mendel1969a, нем. изд., 189 и 259) независимо друг от другаи с разных исходных позиций пришли к выводу, что наилучшее определение отца в бессознательном ребенка таково: «Отец — это тот, кто не испытывает страхаперед матерью, кто можетизбежатьвоздействия воображаемого всемогущества материнского образа, кто свободен» (Mendel1968, нем. изд., 259). Такимобразом, Эдгар Морин, развивая тезис Фрейдао праотце, вправе сказать: «Поразительный феномен, подготовивший! завершивший становление человека, — это не убийства отца, аего рождение» (Morin1973,186). Вотношении матери Винникотт(Wirlrlicott1959) пишет: «Важная рольотцасо-стоитв том, что он создаетв матери нечто человеческое, отнимая у нее тотэлемент, который впротивномслучае становится магическим, остаетсявсемогущими уничтожает материнские качества». Важным моментомнаших рассуждений и, в конечном счете, той точкой, в которой, согласно этимпредставлениям, должнапроявиться функция отца, является страх перед матерью и перед женщ иной Еще в 1932годуК. Хорни выражала удив- 190