* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки
и худоо/ептощ съ фототипными портретами ихъ, скопированными, какъ съ гра-вюръ и литограФш, такъ и прямо съ живо-писпыхъ оригиналовъ. Въ видЗ; особаго приложешя къ разряду ученыхъ и художниковъ можно присоединить портреты нашихъ самоучекъ-са-мородковъ, людей безсаорно талантливыхъ, но которые, по л'Ьыи и неряшеству, а чаще всего но самооболыценш, считали западное, т. е, научное образование излишнимъ и до конца жизни оставались недоделанными самородками. Въ этомъ отношевш они шли рука объ руку съ нашими народными картинками, въ которыхъ, какъ яаирим-Ьръ въ «Разговорахъ между Кии ж ни к о мъ ж Мальчикомъ» и между «ПроФессоромъ и Крестьяниномъ»,— всегда ученъ и правъ остается самородокъ-мальчикъ и саморо-докъ-крестьянинъ. Еще очень недавно ученье и грамота въ простомъ народа считались вредными, а въ высшихъ СФерахъ даже ненужными; знаменитый памяти Аракчееву полъ сотни лйтъ тому назадъ, выразился по этому предмету очень категорично: «у меня уменъ и ученъ не тотъ, кто учится, а кому прикажу быть ученымъ»! (*) (*} Очень характерен^ по этому предмету раз-еказъ о талантливомъ московскомъ актер'Ь-само-родке Павле Степановиче Мочалоье. Какъ известно, ролей своихъ Мочаловъ не нзучалъ и не отд-Ьлы-вадъ, и внешностью ие бяистахъ, но игралъ «по вдохновению», и зачастую съ необыкновеннымъ огяемъ. Въ гЬ дни, когда Мочаловъ былъ пвъ ударе»,—онъ увлекалъ зрителей и пршводилъ въ восторгъ даже чушестранныхъ первоклассных^ ар-тистовъ; въ эти минуты онъ быль далеко выше Каратыгина. Но за то въ неординарные дни» игра его отличалась крайнею неряшливостчю; роли оиъ ие заалъ и игралъ часто въ нетрезвомъ виде и кое какъ, какъ санъ выражался: «лишь бы добраться до занав'Ьсая. Какъ то разъ почитатели его таланта уговорили Павла Степановича поехать въ Парижъ, поучиться у знаменитаго Тальма. Собрали нужны я для того средства, и уже достали заграничный даспортъ. Въ день отъезда провожали Павла Сте- Особенио рйдки схЬдуюшдс портреты нашихъ самородковъ: механика-самоучки Кулибина, сд'Ьлавшаго проэктъ и модель деревяннаго моста черезъ Неву, на который было бы очень трудно въйхать (*), — и еще бол4е р4дкш портретъ Дмитр1ева-Мамонова, астронома-самоучкн, издателя гНзсколькихъ курьезяыгь книгъ ж изобретателя новой астрономической системы, которую онъ устроилъ въ натура въ своемъ ¦сел'Ё БарановЬ. На гравюра, изображающей эту систему мхра, представленъ самъ Дмитр1евъ-Мамоновъ, сидящш въ задумчивости; надъ нимъ не совсЬмъ скромная надпись: «издалъ новую обстоятельную систему сложенш свйта въ 1779 году, въ честь нашему biskv симъ ученый свйтъ одолжается ему» (Словарь № 4). Еще р^же другой портретъ его, доморощеннаго производства, съ подписью: «О ты, который столь ВО СВ'ЁТЪ родился честенъ, Что св?тъ теб1; во всемъ корыстью непре- лестенъ. Ты славой д?лъ честныхъ исправилъ множество сердецъ и т. д. Въ брошюр^: «Дворянинъ - филосовъ аллегорхя» (приложенной къ первому изда- пановича его пр1ятели, артисты и художники, а также и гостинодворсме толстосумы, ярые почитатели его таланта, на тройкахъ до первой станцш (кажется Черная Грязь или Кобылья Лужа}; здесь последовало угощеше, во время котораго одинъ иэъ гостей произнесъ спичъ, что въ Мочалов4-де та-лантъ самородный, оригинальный, который отъ прикосновения съ Французомъ можетъ только испортиться; на эту тему подхватили друпе и общимъ хоромъ определено было: Къ чорту Тальму! Швелт. Степановичъ самъ Тальма!—Три дне шло угощенье на собранный деньги; все они такъ и остались въ Кобыльей Луже; на четвертый день Мочалова привезли въ Москву, BMicT'b съ заграничвымъ его паспортомъ. . (*) Суворовъ прозывалъ Кулибина «Вашей премудростгю» ж съ шутовскою важностпо восклц-цалъ: «Помилуй Богъ, много ума! Онъ наиъ изобретем. коверъ-самолетъ»! (Отеч. Зап. 1818. II. 270). 507 508