* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

144 H.H. Дурново. В защиту логичности формальной грамматики содержания, что-то противоположное мысли. Но достаточно познакомиться внимательнее хотя бы с известными популярными пособиями профессоров Д.Н. Ушакова и А.М. Пешковского, не говоря уже о специальных работах по вопросам грамматики, чтобы убедиться, что никакого противоречия между логикой и научной грамматикой нет2, что научная грамматика действительно изучает формы языка, но самые эти формы являются звуковым выражением известных логических отношений мысли; без значения, без логического содержания нет и грамматической формы3. Один из педагогов представляет себе критическим положение преподавателя грамматики между Сциллой и Харибдой логики4. Может быть, некоторые преподаватели себя и чувствуют в таком положении, но мы должны их успокоить: и форма не Сцилла, и логичность не Харибда. Старая грамматика грешила не тем, что вливала логическое содержание в формы языка: это содержание в них есть, и изучение его и составляет задачу грамматики; ошибка старой грамматики в том, что она часто не считалась с формами языка: изучала те логические категории, которые не отразились на формах языка, и в то же время не умела выделить те акты мысли, которые нашли себе выражение в формах языка. Так, старые грамматики говорят между прочим о существительных конкретных и абстрактных, выделяют в одну якобы грамматическую категорию все слова, обозначающие определенное количество и порядок (т. наз. числительные количественные, 2 Можно лишь говорить не о противоречии, а о различии, о том, что грамматика и логика — две разные дисциплины; предметом первой являются формы языка, предметом второй — формы правильного умозаключения. 3 Не только в грамматике, но и в других случаях формой обыкновенно называются такие внешние признаки, которые служат для обозначения известного внутреннего содержания: как скоро с этими признаками перестает связываться понятие об этом содержании, они перестают быть формой; так, красноармейская форма уже не форма, как скоро с ней не связывается понятие о красноармейце. Т. о. для понимания любой формы необходимо знать ее значение. Это часто забывается, и создается взгляд на внешние признаки формы, как на ее сущность, представляющую самостоятельную ценность помимо значения. Такое отношение к форме принято называть формальным отношением или формализмом. Но формальная грамматика, т.е. научная грамматика (потому что грамматика и есть наука о формах языка) не имеет ничего общего с так назыв. формализмом. 4 А. И. Павлович, ст. в педаг<огическом> сбор<нике> «Родной язык в школе*, кн. I, 1919-1922 г.