* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

vi нымъ языкомъ людей, которые пользуются разными другими языками и исторически образованы. Тутъ есть возможность положительнаго отдйлешя. Но въ давнее время, какъ кажется, невозможно проложить такую механическую границу, хотя существуетъ, такъ сказать, рутинное средство для этого; наприм'Ьръ слово благо есть Славянское слово, а слово добро — Русское. Такими внешними качествами можно руководствоваться, чтобы определить несколько сотень, можетъ быть, несколько тысячь словъ; но говоря: это слово — Славянское, а это — Русское, рискуешь принять за Славянское то, что есть обще-Славянское, а не Церковнославянское, которое сделалось нашею собственностью вместе съ хрисианствомъ. А если въ форме словъ нетъ никакихъ признаковъ особенности, то вопросъ делается чрезвычайно затруднительными Есть некоторыя окончашя словъ, которыя въ народномъ языке менее обычны, напримеръ на ство, на ость, на ще; но и тутъ опять является механическое отде-леше. Почему же предполагать, что въ простонародномъ языке, т. е. въ народномъ Русскомъ языке, эти окончашя въ то время не были обычны? Они, какъ Славянск1я окончашя и быв-пня обычными, могли же быть обычными и въ Русскомъ? Изъ всего этого видно, что нельзя составлять словаря Русскаго языка только народнаго, а нужно, вместе съ темъ, составлять и словарь книжнаго языка — следовательно всехъ словъ, которыя можно проследить въ памятникахъ. Что же касается самыхъ памятниковъ, то тутъ надо обращать внимате на все различные ихъ роды. Безъ сомнешя значительное количество ихъ принадлежитъ къ памятникам^ которые намъ достались отъ южныхъ Славянъ, употреблявшихъ Славянский языкъ, и къ которымъ сделаны дополнен!я у насъ на Руси. Эти дополнешя бываютъ двухъ родовъ: одни суть переводы съ Греческаго, друпя — Руссия произведешя, которыя написаны по при. меру Греческихъ. Такъ, даже въ числе памятниковъ чисто церковной литературы, мы встре-чаемъ тагая подражашя, которыя суть подражания и по языку, и по мысли. Къ числу такихъ подражашй принадлежать некоторые изъ стихирарей, изъ каноновъ, изъ житш святыхъ. Можно указать на образцы, на оригиналы, съ которыхъ они списаны, или которымъ подражали Руссше авторы этихъ произведешь; на нихъ еще мало обращали внимаше знатоки нашей Славянской письменности. Многое въ этихъ произведешяхъ указываетъ ясно на подра-жаше, и даже, можетъ быть, въ самыхъ нашихъ летописяхъ найдутся таыя же подражашя: но отделить это отъ Русскихъ памятниковъ невозможно. Нужно брать все, что находится между памятниками Русскаго письма. Самыя летописи представляютъ • языкъ Русскш, почти чистый, т. е. безъ примеси такихъ выраженш, которыя можно считать не народными Русскими, а заимствованными изъ языка Церковнославянскаго. Отдельныя сказашя, поэтичестя сказашя о собьтяхъ, къ сожалешю, оставнияся у насъ въ очень неболыпомъ количестве (только два), далее — записки о путошеств1яхъ, затемъ грамоты, уставы, Правда въ разныхъ изменешяхъ, потомъ — разнаго рода написи, записи на вещахъ, на стенахъ въ храмахъ, на иконахъ, на крестахъ, на церковныхъ одеждахъ, на гривнахъ, на монетахъ и т. п., — вотъ те памятники, достойные полнаго внимашя и даже иногда — болынаго внимашя, чемъ те, о которыхъ было говорено выше и которые принадлежать къ отделу литературы другого времени" Такимъ образомъ взгляды Измаила Ивановича на систематизащю собираемаго имъ ело-варнаго матер1ала въ отношенш языка памятниковъ къ концу 1860-хъ годовъ определились 1) Труды Археологическаго съезда въ Москв4, т. I., стр. СХХХГУ— СХХХУ1.