* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

127 Климентъ Титъ Флавж. 128 жешя къ толкиванш Оригена на книгу нрор. 1еремш. Самъ же Гизлеръ первый выразилъ догадку о принадлежности этого трактата не Оригену, а Клименту ал., которому онъ несомненно и принадлежите въ виду особенно того обстоятельства, что въ Дерк. исторш Евсев1я (III, 23) сохранился съ именемъ Климента ал. буквальный отрывокъ изъ этого сочинения (разсказъ о Евангелисте 1оанне и ефесскомъ юноше). [Среди первыхъ хрипчанъ было много ве-рующихъ, которые, слыша слова Господа Мрк. X, 21, повиновались сказанному и ради Христа добровольно делались бедняками. Но по мере того, какъ возрастало число хри-гпанъ и сила внутренней связи между отдельными членами общины ослабевала, эти слова Спасителя начали казаться слишкомъ суровыми. Одни пзъ богачей, слыша Мрк. X, 21, падали духомъ, полагая, что вечная жизнь совершенно не достуина для ннхъ, п стремились насладиться счастьемъ земли; друпе же, правильно понимая слова Господа,— именно, въ томъ смысле, что они должны владеть и какъ бы не владеть,— не обращали внимашя на дела благотворительности и пренебрегали спасешемъ. Видя эти колебашя и смущешя среди верут юлцихъ, Климентъ ал. со всею ясностш п определенное™ по став иль вопросъ, могутъ ли xpucTiaue, оставаясь верными учениками Христа, иметь личпую богатую собственность или, наиротивъ, должны раздать ее бед-нымъ,—и разрешилъ этотъ вопросъ правиль-нымъ пстолковашемъ Мрк* X, 17—31. Та-кнмъ образомъ вознпкла беседа. „Капой богачъ спасется“ (QDS). Она распадается на три части: вступлеше (§ 1—3), изложение (§ 4—41) и заключеше (§ 42). Во вступлешп авторъ бнчуетъ техъ, кто де-лаетъ богачей объектомъ своей лести. Онъ вспомннаетъ слова Iiicvca Мрк. X, 25, которыя повергаютъ богачей въ отчаяше, и призываетъ внимательно выслушать . его. Далее следуетъ изложение. Оно состоитъ изъ двухъ частей. Въ первой (§ 4—26) авторъ даетъ истолковаше Мрк. X, 17—31. Необходимо установить точный смыслъ цанныхъ словъ Господа. Христосъ требуетъ не того, , чтобы богачъ отказался отъ своихъ имешй, ни чтобы онъ вырвалъ изъ своей души те страсти, которыя делаютъ пагубпымъ употре-блешебогатствъ. Вотъ господствующая мысль первой части гомилш QDS, искусно выведенная изъ текста. Во второй (§ 27—41) части нзложешя проповедникъ определяете услов1я, при которыхъ богачъ можетъ спастись, и при этомъ даетъ художественную картину того, что есть истинный христ1анинъ. Въ заключена! (§ 42) Климентъ ал., съ целш показать слушателямъ силу покаяшя, передаете иредаше о юноше, который, сделавшись разбойникомъ, спова былъ обращенъ ко Христу Апостоломъ 1оанномъ. Гомюия QDS, единственная изъ четырехъ беседъ знаменитаго катехета, которая сохранилась до нашего времени, даетъ намъ возможность судить относительно ораторскаго таланта Климента ал. Строго выдержанная въ своемъ плане, богатая глубокими мыслями, — она иолна неноддельнаго чувства, горячаго воодушевления и искренняго желашя убедить слушателей въ томъ, что для проповедника сделалось частно его самого. Это неподдельное чувство, эта любовь къ свонмъ слушателямъ вывели Климента ал. за пределы хо-лоднаго, сухого и частно черстваготрактова-шя догматическихъ и моральпыхъ проблеммъ и заставили его шире посмотреть на вопросъ. Выясняя значеше богатства, онъ руководился не однимъ только релипознымъ иитересомъ* александрШшй катехетъ отмечаете также и соц1альное значеше собствеппости; опъ ви-дитъ въ ней связующ1й общество элементе (ср. Funk, 441—442; Reuter, 35; Faye, 40—41; Bardenhewer. 50 u др.). После дующее время ио достоппству оценило значеше знаменитой беседы Климента ал. Фло-рилогш, особенно Sacra Parallela Дамаскина пзобилуютъ цитатами изъ нея. Легенду о юноше и Au. 1оанне уже Ebccbui заимство-валъ у Климента ал. (ср. Д. Ист. III, 23). Относительно времени, когда написана эта беседа, сказать что-либо определенное трудно Ссылка Reinkens'a (253) и Zahn’a (Sup. CL 38—39) на § 26 QDS, при решенш этого вопроса, не можетъ быть признапа состоятельной (ср. Arnim, 13—14; Faye НО1: Kruger, 106; Bardenhewer, 50—51). Но по-CTpoeiiie беседы, ея мягкш, приятный тонъ, чуждый увлечешй и крайностей, позволяете думать, что написана она зрелымъ мужемъ, Reinkens считаетъ возможнымъ отнести ея Hauncaiiie къ тому времени, когда Клименте ал., въ начале гонешя Сгнтгойя Севера, ушелъ въ Каппадокпо.)