* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

Ill ГраФЪ НИКОЛАИ ПЕТРОВИЧЪ ШЕРЕМЕТЕВЪ, 1751 —1809, сыпь графа Петра Борисовича отъ брака съ княжноп Варварой Алексеевной Черкасской, родился 28 1юня 1751 г.; въ детстве былъ любпмымъ товарищемъ Цесаревича Павла Петровича. Образование свое онъ закончплъ продоллштельнымъ загранпчииымъ путеипествиемъ (1769—1775), во время котораго слушалъ лекции въ Лейденскомъ университете. При Екатерине II граФЪ Шереметевъ былъ назначенъ сенаторомъ, а Павелъ I, тотчасъ по воцарении, назначплъ друга своего детства оберъ-гоФмарипаломъ, возложпвъ на него „тяжелую задачу преобразовать Дворъ п устранить злоупотребления“. ГраФЪ ?. П. Шереметевъ не только навлекъ на себя неудовольствие прпдвориыхъ своими стараниями „не выходить изъ гранпцъ штата“, но и самъ своенравный Павелъ, поощривший: его вначале пожалованиемъ ордена св. Андрея, скоро охладелъ къ нему настолько, что въ конике 1797 г., по выражению графа Шереметева, для доверенпаго оберъ-гоФмаршала были „совершенно затворены двери кабинета Его Величества“. Эти хлопотливыя и неблагодарныя обязанности пагубно отзывались на здоровье графа; два года промучился онъ на этомъ посту, пока 1 Ноября 1798 г. пе былъ пожалованъ въ оберъ-камергеры. Павелъ, впрочемъ, тогда же выказалъ ему свое благоволение, пожаловавъ кавалеромъ Мальтийскаго ордепа-ГраФъ ?. П. Шереметевъ увлекся своей крепостной, умной: п сердечной Прасковйей Ивановной: Ковалевской, и 6 Ноября 1801 г. вступплъ съ нею въ бракъ; супруга графа умерла 25 Февраля 1805 г., черезъ три недели после рождения сына Дмитрия. Страииино пораженный смертью жены, Шереметевъ посвятплъ остатокъ дней своихъ воспитанию сына п щедрой благотворительности, за что Сенатъ поднесъ ему 25 Апреля 1805 г. золотую медаль съ нзображешемъ самого благотворителя. Онъ умеръ 2 Января 1809 г. п погребенъ въ Лазаревой: церкви Александро-Невской лавры. ГраФЪ ?. П. Шереметевъ былъ человекъ болезненный и всю жизнь мучился отъ всякпхъ недуговъ; онъ былъ любнтелемъ музыки, пения и драматическаго искусства и самъ аккомпаннровалъ на виолончели Пра-сковш Ивановне. Его крепостной театръ былъ такъ поставленъ, что иные приятели его, какъ князь Юсуповъ, раздружились съ нимъ „изъ зависти театра“. Останкинский дворецъ остается памятнпкомъ его изящпаго художественнаго вкуса. По отзыву бывшаго крепостного графа Шереметева, академика Никптепка, онъ „между многочисленныхъ вассаловъ слылъ за пзбалованнаго п своенравнаго деспота, не злого отъ природы, но глубоко испорченнаго счастиемъ“. Не такимъ, однако, рпсуется граФЪ Шереметевъ въ его персшиске п особенно въ „Завещательномъ письме“ къ сыну. ГраФЪ Шереметевъ называлъ себя „простымъ, добрымъ человекомъ“ и пмелъ, повидимому, полное право на это название: онъ былъ нежнымъ, любящимъ сыномъ, мужемъ, отцомъ и братомъ. Во время болезнп „Маргарндупикп“ (Реметевой), побочной сестры своей, онъ позднею осенью „въ скуке“ жилъ въ подмосковной!, ссылаясь на то, что „оставить больнуио никакъ нельзя и жалко“. Онъ былъ гуманнымъ госнодиномъ и заботился объ устройстве въ вотчинахъ инколъ и богаделенъ. После усмирения бунта въ одномъ изъ его имений. граФЪ Шереметевъ всячески защищалъ винов-ныхъ и просилъ ревизора, „сколько возможно, быть въ наказашяхъ человеколюбиву и отнюдь палками никого не наказывать“. Онъ называлъ гордость „порокомъ безумньшъ, гпусньимъ и неспоснымъ“ ии былъ до крайности скроменъ въ оценке своихъ заслугъ. „Чувствую“, нпсалъ онъ, „что петъ мопхъ никакихъ заслугъ, и я уже и самъ забылъ, что предкп наши делали и какъ усердно служили“- Имея „правъ уединенный и любящш мпръ и тиишпну“, онъ, по мере сплъ, старался „быть полезпымъ въ обществе“, при чемъ всегда заботился о сущности дела, а не о „наружностяхъ“. и. будучи оберъ-гоФмаршаломъ, считалъ недостойньимъ себя, для успеха при Дворе, „являть себя въ глазахъ Государя расторопнымъ, метаться при бываемыхъ празднествахъ и столахъ“. ГраФЪ Николай Петровичъ былъ глубоко убеждеиъ въ суетности и непрочности богатства, лживости „лпцемеровъ и ласкателей“; отъ его завещания веетъ духомъ Экклезиаста: „Во всемъ богатстве и пышности не находиилъ я ничего утеппптельнаго и целебнаго для изнемогшей души моей. Помни, что житие человека кратко, весь блескъ мира сего исчезаетъ неминуемо ! “ Но такое настроение привело его не къ мрачному мизантроппзму. а къ покорности воле ,, всемъ управляющаго Промысла“ и деятельности на пользу больныхъ п обездоленныхъ. (Съ портрета Рослена 17 75 г.: собственность графа С. Д. Шереметева. С.-Петербургъ.)