* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

63 ГраФЪ АЛЕКСАНДРА» ИВАНОВИЧЪ ШУВАЛОВЪ, 1710—1771, старшш братъ графа Петра Ивановича Шувалова и двоюродный братъ Фаворита Елпсаветы Петровны Ивана Ивановича Шувалова, изъ камеръ-юнкеровъ Цесаревны Елисаветы при ея воцаренш былъ пожалованъ въ действительные камергеры, унтеръ-лейтенанты Лейбъ-Компанш и генералъ-майоры и получилъ ордена Анны 1 ст. и Александра Невскаго; въ последующи 10 л4тъ былъ пожалованъ въ поручики Лейбъ-Компанш, генералъ-лейтенанты, генералъ-адъ-ютанты и генералъ-аншеФы; въ 1746 г., вместе съ братомъ, былъ возведенъ въ графское достоинство; въ 1755 г. украшенъ орденомъ св. Андрея, а въ 1756 г. назначенъ членомъ КонФеренцш. П. И. Шуваловъ, желая черезъ своего человйка быть въ курсе сыскныхъ делъ, провелъ брата въ начальники Тайной канцелярии; съ целью иметь надежнаго штона при Маломъ дворе, онъ же рекомендовалъ его въ 1754 г. въ гофмаршалы къ Великому Князю Петру Оеодоровичу. и Петръ III наградилъ не бывшаго никогда на войне генералъ-ашпеФа Фельд-маршальскимъ жезломъ, пожаловавъ ему 2000 душъ крестьянъ. Уволенный Екатериной II отъ службы, онъ умеръ 4 Января 1771 года. Отъ брака съ Екатериной Ивановной Кастюрпной онъ тгЬлъ одну дочь Екатерину, вышедшую замужъ за графа Г И, Головкина. Въ качестве „инквизитора“, Шуваловъ былъ, по выражешю Екатерины II. „пугаломъ Двора, города и всей имперш“. Его занятхя были тяжелы, неблагодарны и безцельны. Все эти многочисленныя покушешя на „повреждеше Высочайшаго Ея Императорскаго Величества здравхя“ и „важныя, злодейственныя, не-прпстойныя разеуждешя и толкованЬг“ не стоили того труда, который тратнлъ на пзслЬдоваше ихъ А. И. Шуваловъ. Ему редко удавалось выследить сколько-нибудь важнаго и родовитаго преступника; зато целыми годами приходилось допрашивать только беглыхъ крепостныхъ, потерлвшихъ надежду на освобождеше колодниковъ и солдатъ. „въ разныя времена и множественное чпело битыхъ шпицъ-рутенами и кошками“. Покушешя сводились къ тому, что какой-нибудь беглый солдатъ „делалъ подъ курами апробацию порошка“, предназначеннаго для Елисаветы, и у куръ будто бы „ноги оторвало“, или что какой-то не иягЬвшш доступа ко Двору монахъ „заморилъ въ горшке траву черемицу“ для отравлешя Великаго Князя. Не говоря уже о множестве „ложныхъ сказыванш слова и дела“, казавппяся тогда „важными“, разеуждешя представляли ни для кого неопасную болтовню о томъ, что „недостойно въ пашемъ Велпкороссшскомъ государстве женскому полу на царстве сидеть“, что Елисавета „не природная“, что она „ездптъ да гуляетъ“. вместо того, чтобы „ездить въ Коллегно“, что „баба бабски нажаловала“ Разумовскихъ и другихъ „подлаго восниташя“ людей. Все эти измученные и доведенные до безумия люди, желая изменить тяжелое настоящее, или устремляли взоръ въ прошедшее, утверждая, что Петръ II живъ и скрывается до времени за границей, или мечтали о будущемъ, уповая на воцареше принца 1оанна; но имевпйяся въ ихъ распоряженш средства были самыя Фантастическ1я и неопаспыя для трона Елисаветы, подобныя плану какихъ-то купца и канцеляриста провезти черезъ границу „въ дехтярнои бочке книгу „Правда воли монаршей“ и оную книгу объявить Прусскому королю и учинить протпвъ Россхи возмущеше“. Все сводилось къ платонпчеекпмъ желашямъ. бредовымъ пророчествамъ и неосуществимымъ надеждамъ въ роде того, что какхе-то „десять генераловъ“ Императрицу „возиенавидятъ и сожгутъ ее огнемъ“. Но все эти вздорныя дела имели для обвиняемыхъ последств1емъ кпутъ, вырываше ноздрей и каторгу, а для Шувалова „постоянные тяжелые труды“, разстроивнпе его здоровье и вызвавшее у него „особеннаго рода судорожный движешя во всей правой стороне лица, проявлявш1яся при всякомъ волиенш“. Находясь всецело подъ влхяшемъ своего „устремительнаго“ брата, граФЪ А., И. Шуваловъ ие былъ самъ человекомъ энергичнымъ и находчивымъ. Стоило только его оборвать, какъ это делала Екатерина, чтобы онъ тотчасъ испугался п началъ безпомощно „моргать глазами“. Свонмъ потворствомъ „Голштиискимъ увлечешямъ“ Петра онъ иргобрелъ его непрочную привязанность; свонмъ безтактнымъ шшонствомъ онъ пр!обрелъ непримиримую ненависть Екатерины II. ( Съ портрета, писаннаго графомъ Ротари ; Гатчипскш дворецъ. )