* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

83 МАРИ СЕМЕНОВНА РИМСКАЯ-КОРСАКОВА, 1751—1796, дочь генералъ-аншеФа князя Семена Федоровича Водконскаго (р. 10 Мая 1705 г., -{- 4 Мая 1768 г.), женатаго на княжне Софш Сергеевне Мещерской (р. 15 Сентября 1707 г., -J- 7 Апреля 1777 г.), сестра члена Государственнаго Совета, Орен-бургскаго военнаго губернатора князя Грпгор1я Семеновича Водконскаго, женатаго на последней княжне Репниной, родилась 25 Августа 1751 года. Въ начале 1750-хъ годовъ вышла замужъ за Александра Васильевича Римскаго-Корсакова, съ которымъ вместе жида въ Шдисседьбургскомъ Форштадте во время бунта Мировпча, когда ея мужъ командовадъ тамъ Смоденскимъ пехотнымъ полкомъ. Позднее она разска-зывала объ этомъ событга своей племяннице, Е. П. Яньковой, и о томъ, что въ Шлиссельбурге обыскивали все дома, въ томъ числе и ея квартиру, такъ какъ тогда былъ пущенъ слухъ, что 1оаннъ Антоновичъ не убнтъ, а бежалъ. Овдовевъ 16 Мая 1781 г., М. С. Корсакова пережила на 15 летъ мужа, отъ котораго имела троихъ сыновей и двухъ дочерей (младшая была кадека, ходила на костыле, такъ какъ на одной ноге не имела половины ступни, да и та была повернута назадъ). По смерти А. В. Рпмскаго-Корсакова она продолжала жить въ своемъ доме на Остоженке, блпзъ теперешняго Храма Спасителя. Бабушка Д. Благово, Е. П. Янькова, которую М. С. Римская-Корсакова сватада за Д. А. Янькова и на свадьбе которой была посажёной матерью, разсказывала о ея странностяхъ, которыя были тогда хорошо известны всей Москве: „Тетушка имела очень хорошее состояше, будучи и сама не бедна, и богата по своему мужу, но была очень расчетлива. Она еще имела ту странность, что не любила дома обедать, что въ то время было очень редко: она каждый день кушала въ гостяхъ, кроме субботы. Она съ вечера призоветъ, бывало, своего выездного лакея и велитъ на утро сходить въ 5-4 дома ея знакомыхъ и узнать, кто кушаетъ дома сегодня и завтра, и ежели кушаютъ, то узнать отъ нея о здоровье и сказать, что она собирается npiexaTb откушать, Вотъ и отправится съ обеими дочерьми. Тогда блюда выставлялись все на столъ. Когда ей понравится какое-нибудь блюдо, холодное которое-нибудь, или одипъ изъ соусовъ, или жаркое, она и скажетъ хозяйке: „Какъ, должно-быть, это блюдо вкусно, позвольте мне его взять“, и, обращаясь къ своему лакею, стоявшему за ея стуломъ, говорить: „Возьми такое-то блюдо и отнеси его въ нашу карету“. Все знали, что она имеетъ эту странность, и такъ какъ она была почтенная и знатная старушка, то мноме сами ей предлагали выбрать какое угодно блюдо. Такъ она собпраетъ целую неделю, а въ субботу зоветъ обедать къ себе и потчуетъ васъ вашпмъ же блюдомъ. Миогхе, впрочемъ, и смеялись надъ ней, и кто-то и пересказалъ намъ, что Корсакова увезла откуда-то поросенка. Вотъ вскоре пожаловала тетушка къ намъ кушать, я п говорю меньшой ея дочери: „Скажи, пожалуйста, сестра Елизавета, где это на дняхъ вы, сказываютъ, обедали и стянули жаренаго поросенка?“ А она мне отвечаетъ: — „Вотъ как1е бываютъ злые языки! Никогда мы поросенка ниоткуда не возили, а привезли на дняхъ жареную индюшку, Вотъ видишь ли, такъ не поросенка же!“ Маргя Семеновна Корсакова скончалась въ Москве 29 Ноября 1796 г. и похоронена въ Донскомъ монастыре, где также похоронены ея сынъ Николай, известный въ свое время въ Москве гастрономъ и большой скупецъ, н младшая дочь Елизавета Александровна Ржевская. (Съ мпшатюры. принадлежащей М. А. Васильчпковой, с. Кораллово, Московской губ.)