* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

461 Кангь. что изъ „реснубликанизировашя государствъ должно вырасти с1;мн вечная Mipa“, но de faeto онъ всегда былъ верноподданнымъ нрусскаго короля. Онъ выразилъ это, когда у него произошли столкновешя со властями изъ-за его релипозныхъ сужденш. Кантъ былъ рацшналистомъ въ религш, въ ходе MipoBOfl жизни онъ ие хотелъ видеть непо-средственнаго воздЬйств1я божества. Въ нредпсловщ къ сочиненно „Общая естественная истор1я и теор1я неба“ онъ писалъ: релипя не должна становитъ границы механическому объяснешю явлешй природы; напротивъ, возможность механическая объ-яснешя является лучшпмъ доказательствомъ первоначальной целесообразности. Когда онъ издавалъ сочннеше „Релипя въ границагъ одного только разума“, онъ получилъ такой указъ отъ короля: „Прежде всего носы-лаемъ вамъ милостивый приветь, нашъ достойный и высокоученый любезный верноподданный. Наша высокая персона съ большимъ неудовольотв!емъ замечаешь, что вы пользуетесь своею философ1ей для иска-жешя и унпжешя некоторыхъ главныхъ и основныхъ учешй Свящ. Писашя и хри-сианства. Мы требуемъ отъ васъ немедленно добросовестная отчета и надеемся, что впредь вы не будете совершать подобныхъ ноступковъ. Вашему долгу скорее соответ-ствуетъ применеше вашего вл1яшя и ва-шахъ талантовъ къ осуществлена нашихъ отеческихъ намерешй въ отношенш страны; въ противномъ же случай,—въ случай продолжающаяся упорства,—неукоснительно по-следуютъ неблагопр1ятныя для васъ распо-ряжешя“. Кантъ, высказавъ въ своемъ ответе королю, что ученому принадлежишь право самостоятельныхъ мн'Ьшй въ области религш, зашночилъ однако отв'Ьтъ следую-щимъ заявлешемъ: я считаю наиболее надежным ь „въ качестве вернейшая подданная Ея Величества торжественно заявить, что отныне я буду совершенно воздерживаться отъ всякая публичная выражения какъ въ лекщяхъ, такъ и въ сочине-шяхъ своихъ мнешй, касающихся религш какъ естественной, такъ и откровенной“. Это обЬщаше Кантъ считалъ для себя обя-зательнымъ только при жизни того короля, которому его далъ. Будучи человекомъ слабой комллекцш, натурою созерцательной, Кантъ могуче дис- циплипировалъ свою волю: онъ былъ челог векомъ необыкновенной аккуратности и необыкновенная трудолюб!я. Но насколько онъ былъ человекомъ кабинета, а не живой жизни,—можно впдеть нзъ того, что онъ, читавиНй въ университете 46 разъ курсъ физической географш и оказавишЧ серьезныя услуги этой науке, никогда не отъезжалъ далеко отъ Кёнигсберга, и Пауль-сенъ предполагаешь, что онъ даже никогда не видалъ моря, хотя оно находится всего въ нескольнихъ часахъ езды отъ его родного города. Въ силу своей аккуратности Кантъ такъ регулировалъ свою жизнь (время обеда, прогулокъ), что о жптеляхъ Кёнигсберга говорили, что они ставили часы по Канту. Трудолюб1е Канта открывается не только изъ обширныхъ, разносторонние и гешаль-ныхъ творешй, но еще нагляднее оно видно пзъ ея профессорской деятельности. Онъ читалъ въ вёнигсбергскомъ университете, логику—54 раза (т. е. семестра), метафизику—49 разъ, нравственную философш— 28 разъ, естественное право —12 разъ, энциклопед!Ю философш —11 разъ, естественное богословie—1 разъ, педагогику— 4 раза, антропологно —24 раза, физическую географш—46 разъ, теоретическую физику—20 разъ, математику—16 разъ, меха-ничешя науки—2 раза, минералоию—1 разъ. Онъ читалъ иногда въ семестръ по пяти предметовъ, употребляя на лекцш 26—28 часовъ въ неделю. Задачею философш Кантъ полагалъ воспнташе мудрости. Люди вообще очень часто и ученые не редко односторонни: они,—по выражению Канта, — циклопы, и ихъ одноглаз1е м4-шаеть имъ правильно видеть вещи. Задача философш состоишь въ томъ, чтобы дать питомцу науки второй глазъ, „который дастъ ему возможность видеть свой предаешь также и съ точки зрешя другихъ людей. Въ этомъ состоитъ гуманное направле-Hie науки. Каждому человеку нужно иметь особенно устроенный второй глазъ: меднкъ нуждается въ критике нашего познашя природы, юристъ—въ критике нашего шьна-шя права и нравственности, богословъ—въ критике нашей метафизики, а геометру нужна критика познашй нашего разума вообще. Итакъ, второй глазъ есть ни что иное, какъ самопознаше человеческая ра-