* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

1027 БРА богословская БРА 1028 необходимо обратиться къ исторш, начиная съ священной исторш ветхаго завета. Истор1Я еврейскаго народа открывается призвашемъ Авраама изъ среды всехъ нечестивыхъ обитателей земли, дли того чтобы онъ былъ носителемъ религюзяоп истины и хранителемъ об'Ьтован1Я о гряду темъ искунлеиш человечества. Такимъ образомъ только въ будущемъ молено полагать и идеалы семейной жизни евреевъ; а действительная ихъ жизнь полна была мно-гнхъ цеустропствъ н далеко отошла отъ нути къ идеалу семей наго счастья. Отсюда даже у ближайшихъ иотомковъ Авраама мы видимъ многобрач1е [На-хора (Быт. 22, 23), Исава (28, 8), 1акова (29, 15—29)], наложничество [Валла и Зельфа у 1акова Быт. 29, 14—30, 24)] и сложившшся по осо-бымъ услов1ямъ лшзни евреевъ принудительный (лсвиратяыи) бракъ (Быт. 38). Несчастная судьба этого народа въ Египте, а позднее общешеего съ развра-щеннымпязычнпкамнХанаанскойземли, конечно, не служили къ улучшешю нхъ нравовъ. Законодательство Моисея предлолеило въ свое время рядъ меръ къ смягченно этихъ нравовъ, ограничило исключительный права мулеа и отца и указало жене и матери право на заслуженный ими почетъ и уваже-HIe (Исх. 20, 12; 21, 15, 17; Лев. 19, 3; 20, 9; Втор, 27, 16), такъ какъ участие женщины въ деле иску-нлешя определено было съ самаго начала (3, 15 и 20), ограничило стеснительный требовашя левиратнаго брака (Втор. 25, 7—10), упорядочило разводъ (24, 1—4), а въ извест-ныхъ услов]'яхъ и запретило его (22, 13—29). Позднее лее брачное право евреевъ оказалось въ полной зависимости отъ ухищренныхъ раввинскихъ толковашй и потеряло патр1архальную простоту н законную определительность. Въ такомъ виде оно встретилось и съ новозаветнымъ учешемъ. Основная причина, извратившая брачную жизнь, коренится въ первородномъ грехе и наказаши за него. Действ1е последствш этой причины у другихъ пародовъ. лшденныхъ особенпыхъ но- печенш, какими пользовался народъ еврейскШ, было еще более разительно. Довольно указать, что ученые изеледо-вателн такъ называемой первобытной культуры человечества не находятъ въ ней даже следовъ первоначальнаго болфственнаго установлешя брака (см, напр, сводъ сужде-шй въ энцикл. слов. Брокгауза подъ словомъ Бракъ) и готовы отказаться отъ мысли, что этой культуре предшествовало бьте нено-рочныхъ счастлнвыхъ суируговъ въ раю. О нравственности язычества вре-менъ, когда явилось христнское уче-Hie о браке, достаточно свидетельства ап. Павла (Рнмл. 1, 24, 26—31). Очевидно поэтому, что христ1анское учете о браке не могло быть усвоено человечествомъ сразу и непосредственно, особенно когда это учете стали принимать не въ силу убёждешя, а по обычаю и закону, и что действие сего учешя въ христчанскомъ обществе уподоблено доллено быть действш закваски, о которой говоритъ евангельская притча (Лук. 13, 21), и въ настоя-щемъ исторнческомъ моменте еще не достигло законченности. Чинопоследоваше Б.—излагается въ требнике и не нуледается въ особомъ воспроизведены. Современный составъ сего чиноно следования ело леи лея не сразу, въ зависимости отъ того, что церковное благословеше обручешя и венчашя долгое время не было общеобязательным^ особенно въ смысл'Ь самостоятельнаго и единаго церковнаго обряда; элементы же этого обряда про-исхождешя весьма древняго, въ большей части ветхозаветнаго. Представляется несомнЬннымъ, что въ древней хриепаиской церкви обряды обручешя и браковенчашя совершались отдельно, причемъ первый долгое время носилъ по преимуществу гражданскШ харак-теръ, тогда какъ второй всегда, начиная со свидетельства св. Игнат1я Богоносца, былъ церковнымъ. Археоло пя брака знаетъ указаше изъ IV в паны Сирищя о благословенш невесты обрученной, но о церковномъ обряд^ обручео1я можетъ съ уверенностпо говорить едва съ VIII в. (по 1 барбе j ринову списку). Императоры Левъ Фи