* Данный текст распознан в автоматическом режиме, поэтому может содержать ошибки

ДОГМА ВОГОСЛ0ВСКАЯ Д0ГМА 1152 притихли. Айвакумъ «кЪ смирешю нришелъ» и сталъ уговаривать Оеодора: «кое-де правде въ коихъ книгахъ, тако и буди, а впредь покинемъ о томъ стязатися въ темнице сей». Оеодоръ успокоился. <И азъ его послушахъ,—говоритъ Оеодоръ,—и rte помйнахъ ему о томъ, и все благо было у насъ». Въ конце .1669 года была пу-стозерская казнь. <И после казни нашея вскоре,—продолжаетъ Оеодоръ,—начася у насъ размолвка о сошествш Христове во адъ и о сошествш Святаго Духа на апостолы во огненныхъ языцехъ·*. Заспорили горячо. Уличенный въ неправоте, Авва-кумъ настолько уязвился, что поднялъ и прежше споры, о которыхъ обещался со-вс-Ьмъ не упоминать, и, не думая долго, сталъ «проклинать» Оеодора, какъ еретика (VI, 119—20) Въ Москву дано было извете, съ указатемъ некоторыхъ пунктовъ, по которымъ произошли споры въ Пусто-зерске (V, 345—50); а затемъ боярыня Морозова и ея спутницы, княгиня Урусова и Марья Данилова, уведомлены были особо, съ упоминашемъ уже и имени Оеодора. Такъ какъ положеше дела получило после этого, естественно, серьезный характеръ, то Аввакумъ пользовался всякимъ удобнымъ случаемъ, чтобы выразить предъ своими почитателями свое исповедаше веры. Такъ, напримеръ, онъ поступилъ около 1672—3 года, когда писалъ свое жи'Ие. Онъ из-ложилъ здЬсь ученее о Святой Троице и о вочеловечевш Бога Слова, и нужно заметить, что изложилъ безъ всякихъ уклоне-шй въ неправомысл1е (V’, 7—9). При та-кихъ услов1яхъ, въ среде раскольнической, весы скоро наклонились въ сторону Аввакума, а д!аконъ Оеодоръ былъ исключенъ изъ числа «начальныхъ отцевъ» Въ Пу-стозерекъ полетели упреки Оеодору. Обвиняя Оеодора въ ереси я укоряя, что онъ уничижаетъ писания святыхъ отцовъ, москвичи извещали, что отселе прерываютъ съ нимъ всякое церковное общеше. Друзья Оеодора во главе съ его сыномъ Магси-момъ находились, конечно, въ великомъ не-доуменш и тревоге (VI, 100—1. 117), а положеше самого Оеодора было темъ более не подъ силу тяжелое. Уже и безъ того «отъ зельной печали», какъ узникъ темничный, онъ проклиналъ день своего рождешя (—133), а теперь эта печаль удвоилась и утроялась Мысль о про кля- та хъ, которыми такъ скоро начала раздираться община защитпиковъ старыхъ книгь, затемъ—скорбь^ что брат!я, по своей слепоте йъ ПисанЦ заблуждается въ велшшхъ догматахъ православной веры, и, наконецъ, боязнь самому йпасть по неведенш и за недостмкомъ книгъ въ заблуждеше,—все это наводило Оеодора на грустныя думы и исторгало изъ его груди неподдельные стоны. Въ виду этого для Оеодора являлось необ-димымъ взяться за перо, чтобы напиоать себе оправдание. Везпристрастно, съ пол-нымъ снокойспнемъ, хотя и съ сердечною скорбно, Оеодоръ описалъ все по порядку, съ чего начались и какъ продолжались его сцоры съ Аввакумомъ и Лазаремъ. Онъ трудился долго, ш.салъ обо всемъ подробно, такъ что составилась j книжица не малая, листовъ полтораста», и уснелъ было переписать ее набело, Но Аввакумъ истребилъ эту книжицу своего противника. Любопытный разсказъ объ этомъ читаемъ у самого Оеодора. Изложпвъ спорные вопросы на бумаге, чтобы яснее видеть, где правда и доказательство, Оеодоръ цродлагалъ Аввакуму прочитать эти тетрад! и. «И онъ, говоритъ Оеодоръ объ Аввак}ме, въ то время не восхотелъ взяти. П«семъ же некогда въ полночь выходилъ азъ изъ я мм вонъ окномъ, якоже и онъ, Аввакумъ, въ тынъ и ихъ посещалъ и нрочихъ братйо вне ограды. И то -хождение не любо ему стало: и сотнику сказалъ онъ. Сотникъ же, Андрей име-немъ,вра!ъ бысть, мздоимецъ, инамя гн'Ьвъ имелъ за некое обличеше. И въ то время во-лелъ меня ухватить стрельцамъ въ тыну нага суща. И яша мя, и начата бити зело безъ милости двемы зубцы великими стоящаго, и все гЬло мое избита нагое до крови. Азъ вопихъ: Господи, помилуй! И посемъ свя-заша руц'1; мои опако и къ стене привязали и знобили на снегу часа два. А друзи.мои зряще мя и смеющеся». Аввакумъ и Лазарь смотрели на зрелище и. потешались. Но и этимъ расправа съ Оеодоромъ не кончилась. Аввакумъ подговорилъ стрельцовъ похитить у Оеодора его упомянутую (-книжицу». «А стрельцы,—говорилъ после Оеодоръ,— влезше въ мою темницу, по благословенно Протопопову, те книжицы и выписки мои похитиша и ему продаша. И. онъ изъ техъ книжицъ моихъ листка съ три токмо вы-дравъ лукаво, и те листки послалъ на Русь къ братамъ нашимъ, перепортя пи-